Страница:Русский биографический словарь. Том 4 (1914).djvu/67

65

ГАГАРИНЪ.

Во время путешествій Г. непремѣнно имѣлъ при себѣ альбомъ, въ который заносилъ карандашомъ или акварелью все, что останавливало на себѣ его вниманіе. Разнообразіе оставшихся послѣ него рисунковъ, этюдовъ, набросковъ, типовъ свидѣтельствуетъ о широтѣ его художественнаго размаха. На выставкѣ произведеній его, устроенной въ 1910 г., обращали на себя вниманіе написанные à la Брюлловъ портреты «Кн. С. А. Гагарина въ саду», овальный портретъ той же княгини, бар. Плессей съ двумя дѣтскими головками, «Балъ у князя Барятинскаго» и рядъ акварельныхъ портретовъ маленькихъ внуковъ и внучекъ художника, эскизъ масляной картины «Царь Алексѣй Михайловичъ въ Саввинскомъ Сторожевскомъ монастырѣ», юношескій альбомъ на сюжетъ «Царство мопсовъ», гдѣ собаки разыгрываютъ сцены изъ жизни XVIII вѣка, цвѣтной рисунокъ, изображающий самого автора бѣгущимъ по улицѣ, гдѣ изъ оконъ домовъ на него сыплется цѣлый дождь альбомовъ, которые бросаютъ въ него друзья, желающіе имѣть что-либо на Память отъ художника. Какъ иллюстраторъ, Г. извѣстенъ своими рисунками къ роскошному изданію «Le Caucase pittoresque» (1857), къ «Тарантасу» гр. Соллогуба (1845) и «Пиковой дамѣ» Пушкина. Онъ занимался и гравированіемъ крѣпкой водкой; извѣстенъ его офортъ-меню обѣда по поводу столѣтія со дня кончины Ломоносова (7 апрѣля 1865 г.). Подъ сильнымъ впечатлѣніемъ Айя-Софіи въ Константинополѣ, поразившей величіемъ византійскаго искусства, Г. предался изученію византійскаго стиля и въ поискахъ за его образцами изъѣздилъ Европейскую и Азіатскую Турцію и Италію. Онъ ревностно изучалъ также русскіе памятники, сохранившіе слѣды византійскаго вліянія. Вообще Г. старался уяснить истинный духъ христіанскаго искусства, близкаго по времени къ отцамъ церкви. Онъ расписалъ въ византійскомъ стилѣ Сіонскій соборъ въ Тифлисѣ (1853 г.), при чемъ впервые примѣнилъ въ Россіи такъ называемый энкаустическій способъ фресковой живописи (красками, приготовленными на особой мастико-восковой эссенціи). Имъ составлены планы церквей на Кавказѣ: въ Хасавъ-Юртѣ, Дербентѣ, Кутаисѣ, Мухровани, Грозномъ, Воздвиженской, Тифлисѣ (военный соборъ и гимназическая церковь), Боржомѣ, Ейскѣ, Темиръ-Ханъ-Шурѣ, Шушѣ, Николаевской станицѣ, Елисаветполѣ, Екатеринодарѣ и въ домѣ экзарха Грузіи въ укрѣпленіи на Бѣлой рѣчкѣ. Кромѣ того имъ написаны иконы для дворцовыхъ церквей Вел. Кн. Маріи Николаевны (1856) и принца Ольденбургскаго въ Петербургѣ, церквей въ с. Окнахъ Херсонской губ., с. Сурахъ Тульской губ., Баденъ-Баденѣ (1883), имѣніи его Сучкахъ Корчевскаго у., Тверской губ. (1884), Карасанѣ въ Крыму (1889), церкви Покрова на Боровой улицѣ въ Петербургѣ (1892) и др. Предсмертнымъ его трудомъ были иконы для Ментонской церкви. При Академіи Художествъ онъ основалъ музей древнехристіанскаго искусства и прилагалъ старанія къ тому, чтобы обратить русскую церковную живопись къ византійскимъ идеаламъ и пошибу. Серія эскизовъ церковной живописи Г. хранится въ Музеѣ Александра III. Здѣсь же находятся и многія другія его произведенія, между прочимъ батальныя его картины, переданныя сюда изъ Царскосельскаго Александровскаго дворца: «Сцена изъ покоренія Кавказа — Карагачъ, главная квартира Нижегородскаго драгунскаго полка», «Сраженіе между русскими войсками и черкесами при Ахатлѣ 8 мая 1841 г.», «Бѣлый Ключъ — главная квартира Мингрельскаго полка», «Переправа». Въ музей Александра III переданы были весь художественный матеріалъ, оставшійся послѣ Г., и его библіотека. Картина его «Свиданіе ген. Клюки фонъ Клугенау съ Шамилемъ» находится въ Третьяковской галлереѣ въ Москвѣ, а нѣсколько его рисунковъ — въ Румянцевскомъ музеѣ. Написанныя имъ копіи съ фресокъ Мазаччіо во Флоренціи и картины Карпаччіо въ Венеціи переданы послѣ его смерти въ Академію Художествъ. Во время пребыванія на Кавказѣ Г. завѣдывалъ внутреннимъ украшеніемъ Тифлисскаго театраи художественной частью на гранильной фабрикѣ горнаго вѣдомства и картонно-каменной фабрикѣ при Тифлисской военно-рабочей ротѣ. Г. былъ также страстнымъ собирателемъ картинъ и оставилъ послѣ себя