хлѣбъ съ гнилушками и мякиною, «черный, какъ уголь, и твердый, какъ камень». Къ Герасиму стали приходить міряне и монахи, и онъ всѣхъ ихъ «поучалъ отъ божественнаго писанія»; приходилъ къ нему и будущій основатель Саровской пустыни монахъ Арзамасскаго Введенскаго монастыря Исаакій (въ схимѣ Іоаннъ). По преданію, Герасимъ предвидѣлъ, что «благоволитъ Богъ прославить мѣсто сіе», слышалъ надъ своимъ «городищемъ» чудный звонъ, видѣлъ сходящій съ неба великій свѣтъ. Отголоски бунта Разина достигли и до пустыни Герасима; онъ сталъ терпѣть «искушеніе» отъ взволновавшейся мѣстной мордвы и отъ разбойниковъ. Герасимъ возвратился въ Спасову пустынь, но поселился въ «отходной келіи» въ 5 верстахъ отъ пустыни на рѣкѣ Рябкѣ, гдѣ продолжалъ прежній подвижническій образъ жизни, поучая «отъ Писанія» всѣхъ приходившихъ къ нему. Въ 1682 г. монахи умолили его сдѣлаться настоятелемъ. Несмотря на его отрѣшенность отъ міра, ему удалось отстоять земельныя владѣнія монастыря отъ покушавшихся на цѣлость ихъ сосѣдей и получить въ 1686 г. царскую грамоту, укрѣплявшую за монастыремъ всѣ его угодья. Герасимъ вскорѣ оставилъ настоятельство и возвратился къ прежней уединенной жизни. Онъ умеръ около 1700 г. и былъ погребенъ въ пустыни близъ деревянной соборной церкви. Послѣ построенія каменной соборной церкви могила Герасима подошла подъ церковь. Гробъ его открывали два раза, въ 1792 г. и въ половинѣ XIX вѣка, и тѣло его оказалось нетлѣннымъ и облеченнымъ въ неистлѣвшія схимническія одежды. Послѣдній разъ съ Герасима, лежащаго въ гробу, было списано «изображеніе» и положено на его гробницу. Посѣщающіе монастырь богомольцы считаютъ своимъ долгомъ служить паннихиды на могилѣ подвижника. Житіе Герасима написано ученикомъ его — основателемъ Саровской пустыни іеросхимонахомъ Іоанномъ.
«Церк. Вѣдомости», изд. при Св. Синодѣ, 1890 г., № 34; «Общежительная Саровская пустынь и достопямятные иноки, въ ней подвизавшіеся», М., 1864, 9—11; «Жизнеописанія отечеств. подвижниковъ XVIII и XIX вѣковъ», VIII, 293—307.
Герасимъ, митрополитъ Литовскій, (по нѣкоторымъ свидѣтельствамъ, Всея Руси), былъ съ 1417 г. епископомъ Смоленскимъ, а, по предположенію автора «Историко-Статистическаго Описанія Смоленской Епархіи», могъ быть однимъ и тѣмъ же лицомъ съ упоминаемымъ въ 1415 г. епископомъ Владиміро-Волынскимъ Герасимомъ. По желанію великаго князя Литовскаго Свидригайла Герасимъ въ 1432 г. въ Константинополѣ былъ поставленъ патріархомъ Іосифомъ въ митрополита, по свидѣтельству 2‑й Псковской лѣтописи, «на Русскую землю», по свидѣтельству 3‑й Новгородской, «Кіевскіе и Всея Россіи». Критическій разборъ этихъ свидѣтельствъ привелъ Е. Е. Голубинскаго къ сомнѣнію въ ихъ достовѣрности. «Должно быть принимаемо за гораздо и самымъ рѣшительнымъ образомъ болѣе вѣроятное, говоритъ онъ, что Герасіімъ былъ поставленъ только въ митрополиты Литовскіе, а не Всея Россіи». Дѣло въ томъ, что Герасимъ поставилъ въ Новгородскіе архіепископы Евѳимія, не имѣя на то права въ качествѣ митрополита Литовскаго, и, по мнѣнію Голубинскаго, «лѣтописцы Новгородскіе и Псковскіе, желая представить незаконное законнымъ, выдавали Герасима за митрополита Всея Россіи». Герасимъ остался жить въ своей прежней резиденціи — Смоленскѣ. Лѣтописцы, желающіе представить его митрополитомъ Всероссійскимъ, говорятъ, что онъ не поѣхалъ въ Москву только потому, что «князи великіе (Московскій и Литовскій) заратишася между собою». Положеніе Герасима было затруднительнымъ при наличности двухъ претендентовъ на Литовскій великокняжескій престолъ — Свидригайла и Сигизмунда; онъ долженъ былъ также считаться съ усилившейся въ Литвѣ пропагандой уніи съ Римомъ. Митрополитъ Платонъ полагаетъ, что Герасимъ пострадалъ отъ «тайныхъ происковъ» латинянъ, ненавидѣвшихъ его «за ревность къ православію». Но, по документальнымъ даннымъ, Герасимъ не обнаружилъ ревности къ защитѣ вѣры отцовъ. Сохранилась грамота папы Евгенія IV къ Герасиму съ употребленіемъ по отношенію къ нему обычнаго обращенія папы къ католическимъ епископамъ «venera-
