враги и это ставили въ вину Домецкому, который будто бы «Симоновъ монастырь переломалъ и перестроилъ по своему, пышно и бойко испестрилъ его латинскими штуками». Паденіе царевны Софьи увлекло и Домецкаго. Со страху онъ тогда же сжегъ свое сочиненіе «О преложеніи Даровъ». Въ началѣ 1691 г. онъ былъ приплетенъ къ дѣлу «литовскаго мужика» Митьки, «видѣвшаго въ солнцѣ, что князю Василью Голицыну быть на царствѣ». Хотя Митька «при всѣхъ очистилъ» архимандрита, но Домецкій былъ сосланъ въ Иверскій монастырь на Валдайскомъ озерѣ, потомъ въ Крестный и наконецъ въ Новгородскій Юрьевъ. Въ 1701 г. въ Новгородъ прибылъ Петръ I, и Домецкій подалъ ему «Плачъ и рыданіе и истинное оправданіе въ безвинномъ страданіи», въ которомъ между прочимъ писалъ:
«Шведъ нынѣ въ великомъ страсѣ пребываетъ, |
«Многоплачевный вопль» Домецкаго былъ услышанъ, и «бѣдный и горькій старичишко» дождался «милостиваго отъ узъ разрѣшенія». Митрополитомъ въ Новгородѣ тогда былъ Іовъ; онъ любилъ просвѣщеніе и скорбѣлъ о невѣжествѣ духовенства. Образованный и ловкій Домецкій понравился Іову, прямо поддѣлался къ нему «политичными нѣкоими дѣлами», «вымышляя для него лѣкарства и ухи и напитки», и сдѣлался его «великимъ другомъ и совѣтникомъ». Кончилось тѣмъ, что митрополитъ, постоянно жаловавшійся на то, что «людей нѣтъ, некого поставить въ архимандриты и игумены», въ декабрѣ 1704 г. поставилъ Домецкаго въ архимандриты Юрьева монастыря. Гавріилъ показалъ себя здѣсь дѣятельнымъ настоятелемъ: возобновилъ соборную церковь и придѣлалъ къ ней паперть каменную. Не наученный горькимъ опытомъ Домецкій снова ввязался въ богословскую полемику. Сначала онъ написалъ критику въ формѣ «извѣщенія» Іову на сочиненіе монаха Евѳимія «Обличеніе на гаждатели священнаго писанія Библіи»; потомъ въ формѣ 105 вопросовъ составилъ опроверженіе на книгу того же Евѳимія «Остенъ», заключавшую въ себѣ главный арсеналъ еллино-славянской партіи. Но Домецкій встрѣтилъ опаснаго противника въ лицѣ ученаго іеродіакона Чудова монастыря Дамаскина, который написалъ опроверженіе вопросовъ Домецкаго и успѣлъ убѣдить Іова въ томъ, что подобныхъ Домецкому «латинниковъ посылаетъ на насъ сатана на прельщеніе, а не на исправленіе». 30 іюля 1708 г. Домецкій былъ лишенъ настоятельства; митрополитъ Іовъ упоминалъ о какомъ то «оземствованіи», которое прот. Яхонтовъ находитъ возможнымъ понимать въ смыслѣ лишенія Домецкаго сана. Домецкій пробовалъ поправить свои дѣла съ помощью какихъ-то «благородныхъ синклитикъ», но тщетно. Онъ возвратился въ Кіевъ, гдѣ и умеръ. Для своихъ противниковъ Домецкій былъ «Сицилійскаго (адскаго) онаго пожара главней, верженной вѣтромъ сатанинскимъ», «злыхъ начинаній изобрѣтателемъ», «лютымъ коварникомъ». Не особенно лестные отзывы даютъ о немъ и позднѣйшіе ученые изслѣдователи. «Въ возраженіяхъ Домецкаго мы видимъ одно пустословіе, намѣренное искаженіе истины, говоритъ С. Любимовъ, однимъ словомъ это мелкій кляузникъ, одинъ изъ тѣхъ, которыхъ во множествѣ производила католическо-польская система воспитанія съ ея неизбѣжными диспутами и панегириками». Протоіерей Яхонтовъ считаетъ Домецкаго «человѣкомъ русскимъ и православнымъ, но уже окуреннымъ западной іезутской ученостью, хитрымъ, пронырливымъ, тщеславнымъ, способнымъ къ лести, коварству, интригѣ, клеветѣ, ищущимъ только своихъ выгодъ, отличій и преимуществъ, а главное средствъ къ наслажденію благами временной жизни».
Прот. I. Яхонтовъ, Іеродіаконъ Дамаскинъ, русскій полемистъ XVII вѣка (здѣсь напечатаны 105 вопросовъ Домецкаго); Журн. Мин. Нар. Просв. 1875 г., № 9 (статья С. Любимова, «Борьба между представителями Великорусскаго и Малорусскаго направленія»); Мирковичъ Г., О времени пресуществленія
