привезшій въ 1552 г. Іоанну Грозному грамоту отъ датскаго короля Христіана III, въ которой предлагается объединеніе православной церкви съ лютеранской; «если это наше предложеніе (о церковномъ единеніи), — говорится въ грамотѣ, — и двѣ книги съ Библіей будутъ приняты и одобрены тобой, возлюбленный братъ, патріархомъ, митрополитомъ и прочимъ духовенствомъ, то этотъ нашъ служитель (Гансъ), по переводѣ означенныхъ книгъ, напечатаетъ ихъ въ нѣсколькихъ ста экземпляровъ, и такимъ образомъ можно будетъ въ немногіе годы споспѣшествовать и содѣйствовать пользѣ всѣхъ церквей и прочихъ подданныхъ, ревнующихъ о славѣ Христовой и о своемъ спасеніи». Но предложеніе это принято не было, посолъ датскаго короля встрѣченъ былъ недружелюбно, и потому маловѣроятно, чтобы ему поручено было обучать типографскому искусству лицъ, которыя должны были печатать богослужебныя книги. Тѣмъ менѣе вѣроятно, какъ на это указываетъ Соловьевъ, высказываемое нѣкоторыми изслѣдователями предположеніе, что Гансъ Богбиндеръ руководилъ первопечатниками при печатаніи «Апостола»: ни въ послѣсловіи къ московскому «Апостолу», ни въ послѣсловіяхъ къ другимъ своимъ изданіямъ Иванъ Ѳедоровъ и Т. не упоминаютъ о Гансѣ. По сказаніямъ «0 воображеніи книгопечатнаго дѣла» Иванъ Ѳедоровъ и Т. выучились книгопечатанію у итальянцевъ - фряговъ. Если принять во вниманіе, что со времени Іоанна III Московское государство находилось въ близкихъ сношеніяхъ съ Италіей, въ особенности же съ Венеціей, откуда въ Москву стали пріѣзжать художники и ремесленники, что въ послѣсловіяхъ къ изданіямъ первопечатниковъ встрѣчаются итальянскія техническія названія и что въ украшеніяхъ книгъ, печатанныхъ Иваномъ Ѳедоровымъ и Т., замѣчается сходство съ орнаментовкой венеціанскихъ изданій, то предположеніе, что учителями нашихъ первопечатниковъ былъ кто-либо изъ жившихъ тогда въ Москвѣ итальянцевъ, становится весьма вѣроятнымъ; и въ послѣсловіи къ московсковскому «Апостолу» говорится, что Іоаннъ Грозный «начатъ помышляти, како бы изложити печатныя книги, яко же въ Грекехъ и въ Венецыи и въ Фрижи». Достаточно обоснованнымъ такое предположеніе тѣмъ не менѣе не можетъ считаться, ибо, во-первыхъ, въ документахъ нигдѣ нѣтъ даже намека соотвѣтственнаго, и къ тому же, во-вторыхъ, итальянское искусство стало проникать въ Россію еще за 100 лѣтъ до основанія первой московской типографіи, а итальянскіе термины усвоены были въ то время во всей Европѣ и могли проникнуть въ Москву косвеннымъ путемъ. Относительно Т. вѣроятнѣе всего допустить, что онъ ко времени прибытія въ Москву уже былъ знакомъ съ типографскимъ дѣломъ, которому могъ научиться въ Вильнѣ иди вообще на западѣ или юго-западѣ Руси, куда русское книгопечатаніе было занесено изъ Чехіи и гдѣ въ первой половинѣ XVI столѣтія были извѣстны изданія доктора Скорины. Гатцукъ высказываетъ даже мысль, что Т. былъ учителемъ Ивана Ѳедорова; и если не Т., а Ивану Ѳедорову отведена была главная роль въ московской типографіи, то потому, что хотя Т. былъ православный, но все же пришелецъ изъ Польши, главнымъ же образомъ потому, что ему, какъ мірянину, нельзя было поручить дѣло исправленія церковныхъ книгъ, для чего по преимуществу и была устроена московская типографія. Необходимостью обучить Ивана Ѳедорова книгопечатному дѣлу Гатцукъ объясняетъ и то обстоятельство, что между основаніемъ московской типографіи и началомъ работы въ ней прошло десять лѣтъ. Флетчеръ, жившій въ Россіи во второй половинѣ XVI столѣтія, свидѣтельствуетъ, что первопечатники учились въ Польшѣ, откуда вывезены были шрифтъ и станокъ. Первой книгой, напечатанной Ѳедоровымъ и Т. въ московской типографіи, былъ «Апостолъ». Нѣкоторые библіографы высказываютъ предположеніе, пока не подтвердившееся, что еще до «Апостола» тѣми же лицами печатались въ Москвѣ и другія книги. Апостолъ, какъ это видно изъ послѣсловія, начатъ печатаніемъ 19 апрѣля 1563 г. при митрополитѣ Макаріи и законченъ при преемникѣ его, митрополитѣ Аѳанасіи, 1 марта 1564 г. Онъ заключаетъ въ себѣ 267 листовъ малаго формата, по 25 строкъ въ каждой страницѣ. Книга эта напечатана съ разными украшеніями, заглавныя буквы киноварью, и въ ней помѣщено изображеніе евангелиста Луки, который держитъ въ рукѣ развернутый свитокъ со словами: «первое убо слово».
привезший в 1552 г. Иоанну Грозному грамоту от датского короля Христиана III, в которой предлагается объединение православной церкви с лютеранской; «если это наше предложение (о церковном единении), — говорится в грамоте, — и две книги с Библией будут приняты и одобрены тобой, возлюбленный брат, патриархом, митрополитом и прочим духовенством, то этот наш служитель (Ганс), по переводе означенных книг, напечатает их в нескольких ста экземпляров, и таким образом можно будет в немногие годы споспешествовать и содействовать пользе всех церквей и прочих подданных, ревнующих о славе Христовой и о своем спасении». Но предложение это принято не было, посол датского короля встречен был недружелюбно, и потому маловероятно, чтобы ему поручено было обучать типографскому искусству лиц, которые должны были печатать богослужебные книги. Тем менее вероятно, как на это указывает Соловьев, высказываемое некоторыми исследователями предположение, что Ганс Богбиндер руководил первопечатниками при печатании «Апостола»: ни в послесловии к московскому «Апостолу», ни в послесловиях к другим своим изданиям Иван Федоров и Т. не упоминают о Гансе. По сказаниям «0 воображении книгопечатного дела» Иван Федоров и Т. выучились книгопечатанию у итальянцев - фрягов. Если принять во внимание, что со времени Иоанна III Московское государство находилось в близких сношениях с Италией, в особенности же с Венецией, откуда в Москву стали приезжать художники и ремесленники, что в послесловиях к изданиям первопечатников встречаются итальянские технические названия и что в украшениях книг, печатанных Иваном Федоровым и Т., замечается сходство с орнаментовкой венецианских изданий, то предположение, что учителями наших первопечатников был кто-либо из живших тогда в Москве итальянцев, становится весьма вероятным; и в послесловии к московскому «Апостолу» говорится, что Иоанн Грозный «начат помышляти, како бы изложити печатные книги, яко же в Грекех и в Венецыи и в Фрижи». Достаточно обоснованным такое предположение тем не менее не может считаться, ибо, во-первых, в документах нигде нет даже намека соответственного, и к тому же, во-вторых, итальянское искусство стало проникать в Россию еще за 100 лет до основания первой московской типографии, а итальянские термины усвоены были в то время во всей Европе и могли проникнуть в Москву косвенным путем. Относительно Т. вероятнее всего допустить, что он ко времени прибытия в Москву уже был знаком с типографским делом, которому мог научиться в Вильне иди вообще на западе или юго-западе Руси, куда русское книгопечатание было занесено из Чехии и где в первой половине XVI столетия были известны издания доктора Скорины. Гатцук высказывает даже мысль, что Т. был учителем Ивана Федорова; и если не Т., а Ивану Федорову отведена была главная роль в московской типографии, то потому, что хотя Т. был православный, но всё же пришелец из Польши, главным же образом потому, что ему, как мирянину, нельзя было поручить дело исправления церковных книг, для чего по преимуществу и была устроена московская типография. Необходимостью обучить Ивана Федорова книгопечатному делу Гатцук объясняет и то обстоятельство, что между основанием московской типографии и началом работы в ней прошло десять лет. Флетчер, живший в России во второй половине XVI столетия, свидетельствует, что первопечатники учились в Польше, откуда вывезены были шрифт и станок. Первой книгой, напечатанной Федоровым и Т. в московской типографии, был «Апостол». Некоторые библиографы высказывают предположение, пока не подтвердившееся, что еще до «Апостола» теми же лицами печатались в Москве и другие книги. Апостол, как это видно из послесловия, начат печатанием 19 апреля 1563 г. при митрополите Макарии и закончен при преемнике его, митрополите Афанасии, 1 марта 1564 г. Он заключает в себе 267 листов малого формата, по 25 строк в каждой странице. Книга эта напечатана с разными украшениями, заглавные буквы киноварью, и в ней помещено изображение евангелиста Луки, который держит в руке развернутый свиток со словами: «первое убо слово».
