ѣхалъ въ домъ ея. Въ ту пору къ числу приверженцевъ протопопа, черезъ Морозову, принадлежала и царица Марья Ильинична, р. Милославская, просившая объ Аввакумѣ царственнаго супруга. Самъ государь принялся умѣрять ревность протопопа, уговаривая его „помолчать“. Но эта милость возбудила въ Аввакумѣ увѣренность, что государь въ мнѣніяхъ согласенъ съ нимъ. Придя къ такому выводу, Аввакумъ началъ ждать прямаго обращенія царя, но, наскучивъ долгимъ ожиданіемъ, не утерпѣлъ и написалъ свое извѣстное къ нему „посланіе“, отправивъ его съ Ѳедоромъ Юродивымъ. Государь оскорбился и, увидѣвъ, что протопопъ не унимается, пригрозилъ ему новою ссылкою. Первыми слѣдствіями царскаго гнѣва были: запретъ священнодѣйствовать и высылка въ Мезень, съ семьею, съ назначеніемъ содержанія — по грошу въ день на каждаго члена его семьи. Аввакумъ и тутъ, не смиряясь, продолжалъ священнодѣйствовать. Спустя полтора года, привезли его вновь въ Москву, на соборъ (въ февралѣ 1666 г.), отдавъ на увѣщаніе епископу крутицкому Павлу. Первое объясненіе, окончилось обоюдными оскорбленіями, и Аввакумъ былъ увезенъ, до соборнаго разбирательства, въ Боровскій Пафнутьевъ монастырь, для содержанія тамъ подъ стражею. Вскорѣ снова привезли Аввакума въ Москву и на соборѣ принялись его кротко уговаривать оставить упорство. „Долго ли тебѣ мучить насъ, соединись съ нами, Аввакумушко!“, обращались къ обвиняемому отцы собора. — „А я“, объясняетъ Аввакумъ, „какъ отъ бѣсовъ, отъ нихъ отрицался". Тогда-то состоялось уже грозное соборное опредѣленіе 13 мая 1666 г., гласившее: «Единомышленникъ Григорьевъ (т. е. Гавріила Неронова, въ монашествѣ) Аввакумъ по освобожденіи изъ ссылки писалъ о символѣ, о сложеніи перстовъ въ крестномъ изображеніи, о поклонахъ и о прочемъ, что въ новоисправленныхъ печатныхъ книгахъ напечатано, якобы неправо. Да онъ же, въ своихъ письмахъ, писалъ, что на Москвѣ во многихъ церквахъ Божіихъ поютъ пѣсни, а не божественное пѣніе, по латински, и законы, и уставы у насъ латинскіе: руками машутъ и главами киваютъ, и ногами топчютъ, какъ де обыкли у латинниковъ, по арганамъ. И на справщиковъ книжнаго печатнаго двора, и на священниковъ московскихъ церквей написалъ, что они пожираютъ стадо Христово злымъ ученіемъ, и образа нелѣпо носятъ, отступническіе, а не природные наши словенскаго языка. И они же не церковные чада, діаволи, родишеся ново отъ Никонова ученія, понеже не вѣруютъ во Христа вочеловѣчшася. И еще же исповѣдаютъ не воскресшаго, и царя не совершенна на небеси со отцемъ быти. И Духа Святаго не истинна глаголютъ быти; ихъ же отщепенцами и уніатами называетъ, что они ходятъ въ рогахъ, вмѣсто обыкновенныхъ словенскихъ скуфей. И причащаться святыхъ тайнъ православнымъ христіанамъ у тѣхъ священниковъ, которые по новоисправленнымъ служебникамъ Божественныя литургіи служатъ, не велитъ. Въ Патріаршей крестовой палатѣ, предъ освященнымъ соборомъ въ тѣхъ своихъ злокозненныхъ письмахъ, въ ложныхъ ученіяхъ покаянія и повиновенія жъ, Аввакумъ не принесъ и во всемъ упорствовалъ. Еще же и освященный соборъ укорялъ и неправославнымъ называлъ. И за то онъ, Аввакумъ (1666 г. 13 мая), въ соборной церкви священнаго сана изверженъ и проклятъ“. Въ Успенскомъ соборѣ на анаѳему Аввакумъ отвѣтилъ также анаѳемою. — „Какъ стригли, царица просила и отъ казни отпросила меня“, — замѣчаетъ Аввакумъ. Послѣ разстриженія, его привезли въ Угрѣшскій монастырь и тамъ отстригли бороду — „одинъ хохолъ оставили, что у поляка, на лбу“, и ночью отправили изъ столицы, опять въ Пафнутьевъ монастырь, гдѣ продержали въ заключеніи около года. Затѣмъ Аввакума еще разъ привезли въ Москву, къ бывшимъ тамъ патріархамъ Александрійскому и Антіохійскому, которые черезъ переводчика, архимандрита Діонисія, тщетно уговаривали смириться. Аввакумъ, присоединяя къ рѣзкому отрицанію упреки, такъ разгнѣвалъ, наконецъ, патріарховъ, что сами они и свита ихъ принялись бить его. Послѣ этого Аввакума послали въ Пустозерскъ, давъ 70 ударовъ кнутомъ. Здѣсь содержали его въ острогѣ 14 лѣтъ. Сожгли Аввакума за дерзкое посланіе къ царю Ѳедору Алексѣевичу, въ которомъ онъ, между прочимъ, просилъ позволенія перебить іерарховъ, — уподобляя себя пророку Иліи, а ихъ жрецамъ царя Ахава. О царѣ Алексѣѣ Михайловичѣ Аввакумъ помѣ-
