Въ 1794 году, во время одной изъ лекцій, Салтыковъ вызвалъ внезапно Лагарпа и объявилъ ему волю Государыни, что такъ какъ Александръ Павловичъ вступилъ въ бракъ, а Константинъ Павловичъ опредѣленъ въ военную службу, то занятія съ Великими Князьями должны прекратиться съ концемъ текущаго года. Великій Князь тотчасъ догадался въ чемъ дѣло и сказалъ Лагарпу, желавшему скрыть испытанное огорченіе: „Не думайте, чтобъ я не замѣчалъ, что уже давно замышляютъ противъ васъ что-то недоброе, насъ хотятъ разлучить, потому что знаютъ всю мою привязанность, все мое довѣріе къ вамъ“. Говоря это онъ бросился къ нему на шею. Протасовъ по поводу увольненія Лагарпа пишетъ 30-го ноября 1794 года, что Великій Князь „a fait quelques démonstrations pour le retenir“, но Александру Яковлевичу казалось: „que dans le fond de l'âme il n'en était pas fâché“.
Лѣтомъ 1795 года Лагарпъ былъ уже въ Швейцаріи.
Испытавъ неудачу въ своихъ переговорахъ съ Лагарпомъ, Императрица попыталась найти себѣ союзника въ лицѣ Великой княгини Маріи Ѳеодоровны, но встрѣтила, конечно, со стороны невѣстки не менѣе упорный отказъ. Въ іюлѣ 1796 года, вскорѣ послѣ рожденія въ Царскомъ Селѣ Великаго Князя Николая Павловича, Императрица сообщила Маріи Ѳеодоровнѣ бумагу, въ которой предлагалось Великой Княгинѣ потребовать отъ Цесаревича отреченія отъ своихъ правъ на престолъ въ пользу Великаго Князя Александра Павловича, приглашая вмѣстѣ съ тѣмъ Марію Ѳеодоровну скрѣпить этотъ актъ своею подписью. Великая Княгиня, преисполненная чувствами искренняго негодованія, отказалась подписать требуемую бумагу. На этомъ пока остановилось это дѣло.
Вскорѣ послѣдовали, однако, событія, которыя побудили Императрицу вступить въ личныя объясненія по этому вопросу съ Великимъ Княземъ Александромъ.
13-го августа 1796 года прибылъ въ Петербургъ шведскій король Густавъ IV. Среди нескончаемыхъ празднествъ начались переговоры по поводу предположеннаго брака его съ Великою Княжною Александрой Павловной; наконецъ, казалось, что всѣ препятствія устранены и 11-го сентября должно было имѣть мѣсто въ Зимнемъ дворцѣ обрученіе. Оффиціально дворъ былъ приглашенъ только къ балу. Но въ послѣднюю минуту вѣроисповѣдный вопросъ и упрямство Густава IV все разстроили. Дворъ собрался, и пребывалъ въ тщетномъ ожиданіи грядущихъ событій. Король отказался явиться. Когда же князю Зубову пришлось, наконецъ, доложить Императрицѣ, что предположенное обрученіе не можетъ состояться, она не могла выговорить ни одного слова. Екатерина почувствовала впервые легкій припадокъ паралича. Оскорбленіе, нанесенное въ этотъ плачевный день самолюбію Императрицы, должно было отразиться пагубнымъ образомъ на здоровьи Государыни, возбудивъ въ душѣ ея мрачныя предчувствія. Это обстоятельство побудило, вѣроятно, Екатерину подумать объ ускореніи своихъ намѣреній относительно измѣненія порядка престолонаслѣдія.
Оправившись нѣсколько отъ испытанной тревоги, Екатерина имѣла по этому поводу, 16-го сентября, разговоръ съ Великимъ Княземъ Александромъ. Спрашивается, какимъ образомъ отнесся юный Великій Князь къ сообщеніямъ своей бабки? На это даетъ отвѣтъ письмо Александра, отъ 24-го сентября 1796 года, уцѣлѣвшее въ бумагахъ князя Зубова. Вотъ точный переводъ этого любопытнаго историческаго документа:
Я никогда не буду въ состояніи достаточно выразить свою благодарность за то довѣріе, которымъ Ваше Величество соблаговолили почтить меня, и за ту доброту, съ которой изволили дать собственноручное поясненіе къ остальнымъ бумагамъ. Я надѣюсь, что Ваше Величество убѣдитесь, по усердію моему заслужить неоцѣненное благоволеніе ваше, что я вполнѣ чувствую все значеніе оказанной милости. Дѣйствительно, даже своею кровію я не въ состояніи отплатить за все то, что вы соблаговолили уже и еще желаете сдѣлать для меня.
Эти бумаги съ полною очевидностью подтверждаютъ всѣ соображенія, которыя Вашему Величеству благоугодно было недавно сообщить мнѣ, и которыя, если мнѣ позволено будетъ высказать это, какъ нельзя болѣе справедливы.
Еще разъ повергая къ стопамъ Вашего Императорскаго Величества чувства моей
