Страница:Русский биографический словарь. Том 1 (1896).djvu/152

Эта страница не была вычитана


149
АЛЕКСАНДРЪ I.


нимъ лѣтомъ могу дѣйствительно сказать“, писалъ Александръ Лагарпу 13-го октября 1796 года, „что я служилъ, ибо, представьте себѣ, каждый день, въ 6 часовъ утра, мы должны были ѣздить въ Павловскъ и оставаться тамъ до перваго часу, а часто даже и послѣ обѣда, не исключая воскресныхъ и праздничныхъ дней, съ тою разницею, что въ эти дни мы имѣли время возвращаться въ Царское Село къ обѣднѣ“.

Служба при гатчинскихъ войскахъ причинила Александру еще одно зло: она вызвала глухоту лѣваго уха. „Я въ молодости стоялъ близъ батареи“, — разсказывалъ Императоръ Александръ въ 1818 году, — „и отъ сильнаго гула пушекъ лишился слуха въ лѣвомъ ухѣ“. Эти слова Государя, тогда же записанныя очевидцемъ флигель-адъютантомъ Михайловскимъ - Данилевскимъ, доказываютъ несправедливость того извѣстія, по которому виновницею глухоты Александра Павловича является, будто бы, Екатерина, желавшая пріучить внука еще въ младенчествѣ къ пушечнымъ выстрѣламъ и вызвавшая этою неосторожностью поврежденіе въ неокрѣпшемъ еще слуховомъ нервѣ будущаго Императора.

Протасовъ въ своей перепискѣ упоминаетъ впервые о глухотѣ Александра Павловича въ письмѣ отъ 18-го мая 1794 года и замѣчаетъ, что онъ упорно отказывается отъ совѣта докторовъ Рожерсона и Бека, уклоняется вмѣстѣ съ тѣмъ отъ всякаго пользованія лѣкарствами.

Что же это были за гатчинскія войска, въ которыхъ Александръ научился уму-разуму „по нашему, по-гатчински“, и олицетворявшія собою какъ бы государство въ государствѣ, Екатерина всегда опасалась для своихъ внуковъ неправильной постановки военнаго обученія: „понеже все касательно службы“, — писала Императрица, вѣроятно, Н. И. Салтыкову, — „не есть и быть не можетъ дѣтской игрушкой*. Но въ дѣйствительности обстоятельства сложились иначе. По какому-то необъяснимому недоразумѣнію или упущенію, Екатерина съ 1782 года допустила постепенное сформированіе и усиленіе гатчинскихъ войскъ, образованныхъ изъ всѣхъ трехъ родовъ оружія, и такимъ образомъ, среди россійской арміи, могли, на законномъ основаніи, появиться какія-то обособленныя войска, устроенныя по прусскому образцу и походившія на каррикатуру уже отжившихъ свое время Фридриховскихъ порядковъ. Организація, обмундированіе и обученіе гатчинцевъ не имѣли ничего общаго съ порядками, существовавшими въ правительственныхъ россійскихъ войскахъ. Въ 1796 году гатчинскія войска состояли уже изъ шести баталіоновъ пѣхоты, егерской роты, четырехъ кавалерійскихъ полковъ (жандармскаго, драгунскаго, гусарского и казачьяго) и пѣшей и конной артиллеріи. Всего, по списку 6-го ноября 1796 года, въ нихъ числилось 2.399 человѣкъ (въ томъ числѣ 19 штабъ и 109 оберъ-офицеровъ).

Личный составъ гатчинскихъ войскъ былъ болѣе чѣмъ плачевный. Одинъ изъ современниковъ отзывается о Гатчинскихъ офицерахъ слѣдующимъ нелестнымъ образомъ: „Это были по большей части люди грубые, совсѣмъ необразованные, соръ нашей арміи: выгнанные изъ полковъ за дурное поведеніе, пьянство или трусость, эти люди находили убѣжище въ гатчинскихъ баталіонахъ и тамъ добровольно, обратясь въ машины, безъ всякого неудовольствія переносили всякій день отъ Наслѣдника брань, а можетъ бытъ, иногда и побои. Между сими подлыми людьми были и чрезвычайно злые. Изъ гатчинскихъ болотъ своихъ они смотрѣли съ завистью на счастливцевъ, кои смѣло и гордо шли по дорогѣ почестей. Когда, наконецъ, счастіе і имъ также улыбнулось, они закипѣли местью: разъѣзжая по полкамъ, вездѣ искали жертвъ, дѣлали непріятности всѣмъ, кто отличался богатствомъ, пріятною наружностію или воспитаніемъ, а потомъ на нихъ доносили“. Ихъ этой среды болѣе всѣхъ пріобрѣлъ впослѣдствіи извѣстность своею лютостью бывшій прусскій гусаръ Федоръ Ивановичъ Линденеръ. При воцареніи Павелъ произвелъ его въ генералъ-маіоры и назначилъ инспекторомъ кавалеріи. Въ кавалерійскихъ полкахъ долго помнили его имя; онъ сотнями считалъ людей, коихъ удалось ему погубить. Ростопчинъ, въ своей перепискѣ, отозвался о Линдерѣ въ 1791 году въ слѣдующихъ нелестныхъ выраженіяхъ: „Пошлая личность, надутая самолюбіемъ (plat personnage, bouffi d'amour propre), выдвинутая впередъ минутною прихотью Великаго Князя. Этотъ человѣкъ очень опасенъ, будучи подозрителенъ и недовѣрчивъ, тогда какъ властелинъ легковѣренъ и вспыльчивъ“.