ладожанами, Александръ, помолясь въ соборѣ Софійскомъ, вышелъ на противника, и 15-го іюля 1240 г., встрѣтясь съ нимъ при впаденіи Ижоры въ Неву, разбилъ его на голову и ранилъ самого начальника шведскаго войска Биргера: „взложи печать на лицо острымъ своимъ мечемъ“, говоритъ авторъ „Сказанія". Битва невская, въ которой новгородцевъ пало мало, а враги были поражены, получила въ глазахъ современниковъ легендарную обстановку: разсказывали о томъ, какъ старѣйшинѣ ижорской земли Пелусію явились Борисъ и Глѣбъ и заявили, что идутъ помогать сроднику своему Александру; разсказывали о невидимыхъ силахъ, избивавшихъ враговъ, подобно тому, какъ избито было подъ Іерусалимомъ войско Сеннахерима; разсказывали о подвигахъ отдѣльныхъ богатырей. Подвигъ Александра былъ утѣшеніемъ въ то скорбное время; но въ Новгородѣ усилилась партія недовольныхъ, и Александръ принужденъ былъ уѣхать зимою того же года. Между тѣмъ, нѣмецкіе рыцари, воспользовавшись измѣною бояръ, съ Твердилою во главѣ, заняли Псковъ и пустошили землю новгородскую. Когда, по просьбѣ новгородцевъ, великій князь Ярославъ прислалъ къ нимъ сына своего Андрея, то онъ не могъ совладать съ нѣмцами; тогда Ярославъ послалъ имъ Александра, который взялъ Копорье, перебилъ и полонилъ нѣмцевъ и повѣсилъ измѣнниковъ – чухонъ. Затѣмъ Александръ, соединясь съ суздальскими полками, взялъ Псковъ, захватилъ или перебилъ сидѣвшихъ тамъ нѣмцевъ и двинулся на Ливонію (въ апрѣлѣ 1242 г.). Непріятель разбилъ передовой отрядъ; Александръ отступилъ, чтобы найти выгодное мѣсто для битвы и сталъ па льду Чудскаго озера. Долго молился онъ передъ битвою и. воздѣвъ руки къ небу, говорилъ: „Суди, Боже, и разсуди прю мою отъ языка велеречиваго“. Нѣмцы врѣзались въ русскія ряди клиномъ („свиньею“); Александръ, напавъ на нихъ съ боку, смѣшалъ ихъ строй, разбилъ и гналъ до поздней ночи. 400 рыцарей легло на полѣ битвы; ледъ озера покрытъ былъ кровью. Сочинитель „Сказанія“ и здѣсь повѣствуетъ о невидимой силѣ, избивавшей враговъ (5-го апрѣля 1242 г.). Слава Александра, но словамъ современника, распространилась до горы Араратской и Рима. Составитель „Сказанія“ повѣствуетъ, что еще до невской битвы пріѣзжалъ въ Новгородъ одинъ рыцарь Андреятъ, изъ „слугъ божіихъ“ (вѣроятно ливонскій) и возвратясь, говорилъ: „проходилъ многи страны и языки, не видѣхъ такого, ни въ царяхъ царя, ни въ князехъ князя“. Послѣ побѣды Александръ возвратился во Псковъ, гдѣ духовенство встрѣтило его съ крестами. Съ нѣмцами былъ заключенъ миръ. Въ то время литовцы своими набѣгами начали тревожить Торопецъ; Александръ явился на помощь и въ нѣсколько дней семь разъ разбилъ разныхъ князьковъ литовскихъ. Когда въ 1246 г. Ярославъ умеръ въ ордѣ, во Владимірѣ сѣлъ братъ его Святославъ; Александръ, по сказанію, тогда былъ вызванъ къ Батыю, который прислалъ ему сказать: „мнѣ покорилъ Богъ многіе языки, ты ли одинъ не хощеши покориться державѣ моей“; поговоривъ съ нимъ, Батый будто сказалъ: „во истину повѣдаше ми, яко нѣсть подобна ему князя“ Сказаніе прибавляетъ, будто жены моавитскія (татарки) пугали Александромъ своихъ дѣтей. По другимъ извѣстіямъ, Александръ и раньше бывалъ въ ордѣ. Трудно опредѣлить, въ эту ли поѣздку или какъ предполагаютъ (Иловайскій) въ другую, Александръ и братъ его Андрей должны были отправиться къ великому хану въ Монголію, откуда вывезли ярлыки на великое княженіе: Александръ — на Кіевское и Андрей — на Владимірское. Александръ къ Кіевъ не поѣхалъ, а жилъ въ Переяславлѣ или Новгородѣ. Между тѣмъ Андрей, женясь на дочери Даніила Галицкаго, задумалъ отложиться отъ татаръ или, по крайней мѣрѣ, ему приписывали этотъ замыселъ. Въ то время, какъ Александръ былъ въ ордѣ у хана Сартака, сына Батыева (въ 1252 г.), противъ Андрея высланъ былъ царевичъ Неврай, разбилъ его и Андрей бѣжалъ въ Швецію. Александръ сѣлъ во Владимірѣ. Событія эти толкуются разно: Карамзинъ полагаетъ, что татары хотѣли наказать Андрея за какое-то ослушаніе; Бѣляевъ, повторяя мысль Щербатова, приписываетъ дѣло интригѣ Святослава; Соловьевъ заподозриваетъ Александра; Иловайскій заподозриваетъ извѣстіе Татищева о томъ, будто Александръ спорилъ съ Андреемъ о Владимірѣ еще въ ордѣ. Положеніе Александра было тяжелое, но онъ съумѣлъ охранить русскую землю, насколько было возможно. Сѣвъ на княженіе, онъ
