разсмотрѣніе Государственнаго Совѣта, гдѣ произошли разныя мнѣнія, но Государь Императоръ утвердилъ мнѣніе тѣхъ членовъ Государственными Совѣта, кои подали голосъ за оправданіе П.
Отрѣшенный отъ должности, Поповъ продолжалъ по-прежнему пользоваться расположеніемъ кн. Голицына и еще болѣе ревностно относился къ дѣлу религіи. Еще въ 1821 году онъ посѣщалъ, вмѣстѣ съ кн. Голицынымъ, извѣстныя тайныя собранія у Екат. Филипп. Татариновой, перешедшей въ хлыстовщину и сдѣлавшейся основательницей особаго корабля, радѣнія котораго происходили въ зданіи Михайловскаго замка. Радѣнія состояли въ томъ, что на еженедѣльныя собранія, которыя устраивались по воскресеньямъ въ 4 часа пополудни, собирались лица женскаго пола въ бѣлыхъ платьяхъ, а мужчины въ бѣлыхъ халатахъ; потомъ, сѣвъ на стулья, члены собранія начинали пѣть духовныя пѣсни либо всѣ разомъ, либо отдѣльно, начинали вертѣться и продолжали радѣніе до тѣхъ поръ, пока кто-либо не чувствовалъ внушенія духа и не начиналъ прорицать. Духомъ прорицанія отличались особенно Татаринова, братья Буксгевденъ, иногда П. Въ 1821 году Татаринова была выселена изъ Михайловскаго замка, а въ 1822 году была обязана подпиской, что не будетъ имѣть у себя тайныхъ собраній. Но она сначала перешла въ наемное помѣщеніе и продолжала свои собранія, а потомъ, послѣ подписки, съ помощью своихъ почитателей купила три дачи за московской заставой, на Царскосельской дорогѣ, гдѣ и устроила родъ монастырскаго общежитія для своихъ послѣдователей. Общество ея увеличилось, и такъ какъ въ собраніяхъ ничего политическаго и безнравственнаго не было, то правительство смотрѣло на нихъ сквозь пальцы. Поповъ былъ однимъ изъ самыхъ фанатичныхъ послѣдователей Татариновой. Не довольствуясь личнымъ участіемъ, онъ принуждалъ и своихъ дочерей ходить на радѣнія Татариновой. Средняя его дочь не могла отдѣлаться отъ отвращенія къ радѣніямъ и изъ-за этого часто подвергалась истязаніямъ отца. Прорицанія Татариновой довершили изступленіе Попова, и онъ, какъ самъ потомъ сознавался, «не пощадилъ отеческаго жезла», еженедѣльно билъ дочь палками, иногда до крови, совершенно отдѣлилъ ее отъ сестеръ, держалъ подъ замкомъ въ чуланѣ и цвѣтущую, молодую и здоровую дѣвушку довелъ до совершеннаго изнеможенія. Слухи объ этихъ истязаніяхъ дошли до свѣдѣнія полиціи, и въ 1837 г. однажды вечеромъ былъ произведенъ на указанныхъ дачахъ обыскъ. Духовный союзъ Татариновой былъ уничтоженъ, сама она выслана изъ Петербурга и помѣщена въ Каминскій монастырь, Тверской губ.; сообщники ея были разосланы по разнымъ монастырямъ,—Поповъ—въ Зилантовъ монастырь Казанской губерніи.
Въ показаніяхъ современниковъ Поповъ изображается человѣкомъ фанатичнымъ, но недалекимъ, малообразованнымъ, бывшимъ часто лишь слѣпымъ орудіемъ другихъ. Воейковъ въ своей сатирѣ «Домъ сумасшедшихъ» заставляетъ самого П. сказать про себя:
|
«Хоть безъ книжнаго ученья |
Другой современникъ такъ обрисовываетъ его: «Это была маленькая безплечая (Schulternlose) фигурка съ безсмысленнымъ піетическимъ выраженіемъ лица. Когда ему въ докладѣ Комитету нужно было упомянуть, сколько роздано въ государствѣ библій и евангелій въ корешкѣ или переплетѣ, онъ не довольствовался дѣловымъ сообщеніемъ, но, устремивъ глаза въ потолокъ, прибавлялъ: «Дивны дѣла твои, Господи!» Находясь въ монастырѣ, убитый горемъ, П. просилъ гр. Протасова исходатайствовать ему прощеніе у императора и разрѣшеніе жить не въ монастырѣ, а въ городѣ съ дочерьми; но разрѣшенія на это не послѣдовало. Вскорѣ старость и постигшее несчастье надломили его здоровье; П. сталъ сталъ слабѣть и 23-го апрѣля 1842 г. скончался.
Дочерямъ его, по Высочайшему повелѣнію, было назначено каждой по 1.000 руб. въ годъ до замужества; младшая помѣщена на воспитаніе въ Общество благородныхъ дѣвицъ пансіонеркой Его Величества, а двѣ остальныя переданы на особое попеченіе главной надзирательницѣ столичныхъ воспитательныхъ домовъ.
рассмотрение Государственного Совета, где произошли разные мнения, но Государь Император утвердил мнение тех членов Государственными Совета, кои подали голос за оправдание П.
Отрешенный от должности, Попов продолжал по-прежнему пользоваться расположением кн. Голицына и еще более ревностно относился к делу религии. Еще в 1821 году он посещал, вместе с кн. Голицыным, известные тайные собрания у Екат. Филипп. Татариновой, перешедшей в хлыстовщину и сделавшейся основательницей особого корабля, радения которого происходили в здании Михайловского замка. Радения состояли в том, что на еженедельные собрания, которые устраивались по воскресеньям в 4 часа пополудни, собирались лица женского пола в белых платьях, а мужчины в белых халатах; потом, сев на стулья, члены собрания начинали петь духовные песни либо все разом, либо отдельно, начинали вертеться и продолжали радение до тех пор, пока кто-либо не чувствовал внушения духа и не начинал прорицать. Духом прорицания отличались особенно Татаринова, братья Буксгевден, иногда П. В 1821 году Татаринова была выселена из Михайловского замка, а в 1822 году была обязана подпиской, что не будет иметь у себя тайных собраний. Но она сначала перешла в наемное помещение и продолжала свои собрания, а потом, после подписки, с помощью своих почитателей купила три дачи за московской заставой, на Царскосельской дороге, где и устроила род монастырского общежития для своих последователей. Общество её увеличилось, и так как в собраниях ничего политического и безнравственного не было, то правительство смотрело на них сквозь пальцы. Попов был одним из самых фанатичных последователей Татариновой. Не довольствуясь личным участием, он принуждал и своих дочерей ходить на радения Татариновой. Средняя его дочь не могла отделаться от отвращения к радениям и из-за этого часто подвергалась истязаниям отца. Прорицания Татариновой довершили исступление Попова, и он, как сам потом сознавался, «не пощадил отеческого жезла», еженедельно бил дочь палками, иногда до крови, совершенно отделил ее от сестер, держал под замком в чулане и цветущую, молодую и здоровую девушку довел до совершенного изнеможения. Слухи об этих истязаниях дошли до сведения полиции, и в 1837 г. однажды вечером был произведен на указанных дачах обыск. Духовный союз Татариновой был уничтожен, сама она выслана из Петербурга и помещена в Каминский монастырь, Тверской губ.; сообщники её были разосланы по разным монастырям,—Попов—в Зилантов монастырь Казанской губернии.
В показаниях современников Попов изображается человеком фанатичным, но недалеким, малообразованным, бывшим часто лишь слепым орудием других. Воейков в своей сатире «Дом сумасшедших» заставляет самого П. сказать про себя:
|
«Хоть без книжного ученья |
Другой современник так обрисовывает его: «Это была маленькая бесплечая (Schulternlose) фигурка с бессмысленным пиетическим выражением лица. Когда ему в докладе Комитету нужно было упомянуть, сколько роздано в государстве библий и евангелий в корешке или переплете, он не довольствовался деловым сообщением, но, устремив глаза в потолок, прибавлял: «Дивны дела твои, Господи!» Находясь в монастыре, убитый горем, П. просил гр. Протасова исходатайствовать ему прощение у императора и разрешение жить не в монастыре, а в городе с дочерьми; но разрешения на это не последовало. Вскоре старость и постигшее несчастье надломили его здоровье; П. стал стал слабеть и 23-го апреля 1842 г. скончался.
Дочерям его, по Высочайшему повелению, было назначено каждой по 1.000 руб. в год до замужества; младшая помещена на воспитание в Общество благородных девиц пансионеркой Его Величества, а две остальные переданы на особое попечение главной надзирательнице столичных воспитательных домов.
