изъ заморскаго путешествія. На обратномъ пути, при переходѣ черезъ Санъ-Готардъ: «Государеву казну и рухлядь съ того стана (изъ с. Ролы) повезли на волахъ, а Флоренскаго князя листъ, статейный списокъ несли подьячіе, для того что лошадей со вьюками, какъ вѣтръ великъ, бросаетъ въ глубокія пропасти».
Посланникомъ во Флоренцію съ Вас. Богд. Лихачевымъ былъ отправленъ дьякъ Иванъ Ѳоминъ; въ дворянахъ съ ними назначены были два человѣка «изъ житья»; кромѣ того, изъ Посольскаго приказа переводчикъ итальянскаго языка Топоровскій, толмачъ нѣмецкаго языка Плетниковъ, «для письма государевыхъ дѣлъ» Помѣстнаго приказа подьячій Полковъ. Въ Архангельскѣ велѣно было взять еще одного подьячаго и цѣловальника для храненія «государевой соболиной казны», которую посланники везли въ подарокъ отъ царя в. герцогу и его приближеннымъ.
23-го іюня 1659 г. послѣдовалъ указъ о посольствѣ; въ этотъ же день были на отпускѣ у руки государя посланники, дворяне, переводчикъ, толмачъ и подьячіе. 8-го іюля они выѣхали изъ Москвы, а въ Архангельскъ прибыли лишь 17-го августа; архангельскій воевода Ив. Богд. Милославскій далъ имъ, согласно царскому предписанію, подьячаго и цѣловальника. Въ Архангельскѣ пришлось прожить болѣе мѣсяца въ ожиданіи прибытія кораблей. 21-го сентября, отслушавъ молебенъ въ Преображенскомъ соборѣ, Лихачевъ и его товарищи поѣхали, въ сопровожденіи ста стрѣльцовъ, на «Мосѣевъ островъ», откуда слѣдовало снарядиться въ дальнее плаваніе. Лихачева озабачивала мысль о возможности нападенія на нихъ въ Средиземномъ морѣ «турскихъ воровскихъ людей», но корабельщики успокаивали его, увѣряя, что если даже и встрѣтятся имъ турецкія суда, то все обойдется благополучно, такъ какъ оба корабля, на которыхъ отправляется посольство, англійскіе, а между англичанами и турками нѣтъ вражды. Въ числѣ 27 лицъ, поѣхавшихъ съ Лихачевымъ, находился крестовый попъ, которому 26-го сентября пришлось совершить отпѣваніе и погребеніе въ морѣ: умеръ переводчикъ Топоровскій. 9-го ноября вступили въ Средиземное море, и Лихачевъ, съ удивленіемъ отмѣчаетъ въ Статейномъ спискѣ: «На томъ морѣ дни стали свѣтлы и красны, какъ у насъ о Троицынѣ днѣ, а тутъ о Филипповѣ заговѣньѣ таковы: а дни и ночи одинаковы». Плаваніе по Средиземному морю было непріятно и опасно: вслѣдствіе продолжительныхъ и частыхъ бурь пришлось для облегченія корабля побросать въ море много съѣстныхъ припасовъ и бочекъ съ прѣсной водой. Къ концу декабря ощущался такой большой недостатокъ въ водѣ, что рады были собрать дождевую воду, подставивъ подъ парусы и подъ снасти ведра и котлы. Передъ приходомъ 5-го января 1660 г. въ Ливорно разразилась страшная буря, повредившая корабли; если бы это случилось версты за три отъ города, то произошло бы кораблекрушеніе.
6-го января, по приказанію ливорнскаго градоначальника, были наведены справки, все ли благополучно на корабляхъ. Оказалось, что люди здоровы и нечего опасаться возможности занести въ городъ моровое повѣтріе, а потому 7-го января градоначальникъ Ливорно, Томасъ Селесторій, прислалъ приглашать посланника со свитой въ городъ. «Урядясь въ посольское платье» и сѣвъ въ крытыя гребныя суда, обитыя бархатомъ, они поѣхали въ Ливорно, при чемъ послѣдовала пальба изъ орудій со всѣхъ кораблей, стоявшихъ въ гавани. На пристани ихъ встрѣтилъ Селесторій съ разными начальственными людьми и простыми гражданами. Отъ пристани до города Лихачевъ, дьякъ, дворянинъ, подьячіе и толмачъ ѣхали въ двухъ княжескихъ каретахъ шестерикомъ; посланничьи люди слѣдовали за каретами пѣшкомъ; по обѣ стороны каретъ шли восемь человѣкъ съ восковыми свѣчами. Посланники прожили въ Ливорно три дня въ домѣ торговаго человѣка, который принималъ «государеву черную армянскую икру». Лихачевъ обратилъ вниманіе на прекрасныя зданія и на обиліе торговыхъ людей всякихъ народностей, но больше всего его поразилъ фонтанъ. Описаніе этого фонтана такъ своеобразно, что приводимъ его дословно: «А въ городѣ Ливорнѣ ключевая вода приведена: приходили подъ городъ Ливорну отъ Турскаго паши начальный человѣкъ съ двумя пашами жъ начальными, или со ближными своими, и на приступѣ городскомъ плѣнили и взяли ихъ въ Ливорну. И какъ
из заморского путешествия. На обратном пути, при переходе через Сан-Готард: «Государеву казну и рухлядь с того стана (из с. Ролы) повезли на волах, а Флоренского князя лист, статейный список несли подьячие, для того что лошадей со вьюками, как ветр велик, бросает в глубокие пропасти».
Посланником во Флоренцию с Вас. Богд. Лихачёвым был отправлен дьяк Иван Фомин; в дворянах с ними назначены были два человека «из житья»; кроме того, из Посольского приказа переводчик итальянского языка Топоровский, толмач немецкого языка Плетников, «для письма государевых дел» Поместного приказа подьячий Полков. В Архангельске велено было взять ещё одного подьячего и целовальника для хранения «государевой соболиной казны», которую посланники везли в подарок от царя в. герцогу и его приближенным.
23-го июня 1659 г. последовал указ о посольстве; в этот же день были на отпуске у руки государя посланники, дворяне, переводчик, толмач и подьячие. 8-го июля они выехали из Москвы, а в Архангельск прибыли лишь 17-го августа; архангельский воевода Ив. Богд. Милославский дал им, согласно царскому предписанию, подьячего и целовальника. В Архангельске пришлось прожить более месяца в ожидании прибытия кораблей. 21-го сентября, отслушав молебен в Преображенском соборе, Лихачёв и его товарищи поехали, в сопровождении ста стрельцов, на «Мосеев остров», откуда следовало снарядиться в дальнее плавание. Лихачёва озабочивала мысль о возможности нападения на них в Средиземном море «турских воровских людей», но корабельщики успокаивали его, уверяя, что если даже и встретятся им турецкие суда, то всё обойдется благополучно, так как оба корабля, на которых отправляется посольство, английские, а между англичанами и турками нет вражды. В числе 27 лиц, поехавших с Лихачёвым, находился крестовый поп, которому 26-го сентября пришлось совершить отпевание и погребение в море: умер переводчик Топоровский. 9-го ноября вступили в Средиземное море, и Лихачёв, с удивлением отмечает в Статейном списке: «На том море дни стали светлы и красны, как у нас о Троицыне дне, а тут о Филиппове заговенье таковы: а дни и ночи одинаковы». Плавание по Средиземному морю было неприятно и опасно: вследствие продолжительных и частых бурь пришлось для облегчения корабля побросать в море много съестных припасов и бочек с пресной водой. К концу декабря ощущался такой большой недостаток в воде, что рады были собрать дождевую воду, подставив под паруса и под снасти вёдра и котлы. Перед приходом 5-го января 1660 г. в Ливорно разразилась страшная буря, повредившая корабли; если бы это случилось версты за три от города, то произошло бы кораблекрушение.
6-го января, по приказанию ливорнского градоначальника, были наведены справки, всё ли благополучно на кораблях. Оказалось, что люди здоровы и нечего опасаться возможности занести в город моровое поветрие, а потому 7-го января градоначальник Ливорно, Томас Селесторий, прислал приглашать посланника со свитой в город. «Урядясь в посольское платье» и сев в крытые гребные суда, обитые бархатом, они поехали в Ливорно, причём последовала пальба из орудий со всех кораблей, стоявших в гавани. На пристани их встретил Селесторий с разными начальственными людьми и простыми гражданами. От пристани до города Лихачёв, дьяк, дворянин, подьячие и толмач ехали в двух княжеских каретах шестериком; посланничьи люди следовали за каретами пешком; по обе стороны карет шли восемь человек с восковыми свечами. Посланники прожили в Ливорно три дня в доме торгового человека, который принимал «государеву чёрную армянскую икру». Лихачёв обратил внимание на прекрасные здания и на обилие торговых людей всяких народностей, но больше всего его поразил фонтан. Описание этого фонтана так своеобразно, что приводим его дословно: «А в городе Ливорне ключевая вода приведена: приходили под город Ливорну от Турского паши начальный человек с двумя пашами ж начальными, или со ближными своими, и на приступе городском пленили и взяли их в Ливорну. И как
