прости, чтобы тебя простилъ Господь. Кто не любитъ брата, тотъ не Божій»[1]. Іоаннъ распалился гнѣвомъ и, растерявшись, сказалъ: «Филиппъ! ужели думаешъ перемѣнить нашу волю? Не лучше ли быть тебѣ однихъ съ нами мыслей»? «Къ чему же вѣра наша? отвѣчалъ святитель. Напрасны и страданія Спасителя и Его заповѣди, данныя намъ. Не жалѣю я тѣхъ, которые пострадали невинно, они мученики Божіи: но скорблю за твою душу». Іоаннъ пришелъ въ неистовство, махалъ рукою па святителя, стучалъ палкою объ полъ храма и грозилъ казнями. «Намъ ли противишься ты? Увидимъ твердость твою», говорилъ Іоаннъ. «Я пришлецъ на землѣ, какъ и всѣ отцы мои, тихо отвѣчалъ святитель, — готовъ страдать за истину». Внѣ себя отъ ярости, Іоаннъ вышелъ изъ храма. Передъ соборъ епископовъ явился чтецъ съ гнусною клеветою на святителя. Новгородскій Пименъ, унижавшійся предъ царемъ, тогда какъ не могъ въ душѣ вѣрить клеветѣ, сказалъ въ слухъ другихъ: «царя обличаетъ, а самъ дѣлаетъ гнусности». Исповѣдникъ правды сказалъ Пимену: «любезный! человѣкоугодничествомъ домогаешься ты получить чужой престолъ, но лишишься и своего». Чтецъ тогда же со слезами сознался, что его заставили угрозами взнесть клевету. — Святитель, простивъ чтеца, предалъ себя въ волю Божію. «Вижу, говорилъ онъ духовнымъ сановникамъ, что хотятъ моей погибели, и за что же? за то, что никому нельстилъ я, не давалъ никому подарковъ, не угощалъ никого пирами. Но что бы ни было, не перестану говорить правду, — не хочу носить безполезно санъ святительскій». — Онъ переѣхалъ изъ кремля на николь-
- ↑ Таубе и Крузе у Карамз. 9 пр. 191. Житіе.
