надо убивать его, положимъ его лучше въ корзинку да и пустимъ на воду.—И то дѣло, говоритъ мужъ, только такъ опускать его въ воду не надо, потому-что кто нибудь спасетъ его, выраститъ и тогда пожалуй исполнится предсказаніе старика.—Какъ ты хочешь, но убивать его не надо. «Слушай жена, говоритъ мужъ, распоремъ ему брюхо да и пустимъ на воду въ корзинкѣ. Долго жена не соглашалась на это, но мужъ настоялъ на своемъ, разрѣзалъ брюхо мальчику и пустилъ его въ корзинкѣ въ морѣ. Корзинка будучи засмолена и большая, поплыла по морю и скоро прибило ее къ берегу. Въ это время выходила полоскать женщина, увидя корзинку она подошла къ ней и найдя въ ней ребенка съ разрѣзаннымъ животомъ, сжалилась надъ нимъ и взяла его съ собою, (ребенокъ былъ еще живъ). Придя домой, она зашила ему разрѣзанное мѣсто и оставила его воспитываться въ своемъ домѣ. Прошло нѣсколько лѣтъ мальчикъ росъ, росъ и дожилъ до 18 лѣтъ, въ этотъ годъ, умерла воспитательница и оставила его опять сиротою. Не имѣя средствъ прокормить себя, сирота пошелъ искать себѣ работы, но въ томъ мѣстѣ, гдѣ онъ жилъ, ему работы не нашлось и потому онъ пришелъ въ другой городъ, гдѣ изъ за хлѣба нанялся стеречь садъ у одного
надо убивать его, положим его лучше в корзинку да и пустим на воду.
— И то дело, — говорит муж, — только так опускать его в воду не надо, потому что кто-нибудь спасёт его, вырастит и тогда, пожалуй, исполнится предсказание старика.
— Как ты хочешь, но убивать его не надо.
— Слушай, жена, — говорит муж, — распорем ему брюхо да и пустим на воду в корзинке.
Долго жена не соглашалась на это, но муж настоял на своём, разрезал брюхо мальчику и пустил его в корзинке в море. Корзинка, будучи засмолена и большая, поплыла по морю и скоро прибило её к берегу. В это время выходила полоскать женщина. Увидя корзинку она подошла к ней и, найдя в ней ребёнка с разрезанным животом, сжалилась над ним и взяла его с собою (ребёнок был ещё жив). Придя домой она зашила ему разрезанное место и оставила его воспитываться в своём доме.
Прошло несколько лет, мальчик рос, рос и дожил до 18 лет. В этот год умерла воспитательница и оставила его опять сиротою. Не имея средств прокормить себя, сирота пошёл искать себе работы, но в том месте, где он жил, ему работы не нашлось и потому он пришёл в другой город, где из-за хлеба нанялся стеречь сад у одного
