тной, оставшись одинъ, сталъ кроить, скроилъ шинель да себѣ жилетку выкроилъ, да прибрать то ее не успѣлъ какъ вошелъ городничій. Увидалъ онъ жилетку да и говоритъ усмѣхнувшись:—Не забылъ ты братъ себя, выкроилъ на жилеточку, ну да я не сержусь, на вотъ, выпей-ко водочки. Портной поклонился, взялъ рюмку, перекрестился да и хотѣлъ пить, анъ глядь вмѣсто городничаго дома, стоитъ онъ посреди дремучаго лѣса, передъ нимъ стоитъ пень вмѣсто городничаго, а въ рукахъ вмѣсто рюмки держитъ онъ еловую шишку и холодъ сильно пронялъ портнаго. Осмотрѣлся онъ и не видитъ на себѣ сюртука, а что то держитъ подъ мышкою, развернулъ, смотритъ, а это его сюртукъ и разрѣзанъ онъ въ куски, только и цѣлаго, что жилетка выкроена. Портной перекрестился и пошелъ по лѣсу наудачу, пришелъ наконецъ домой и оказалось, что онъ семь верстъ былъ отъ дому, за городомъ въ помѣщичьемъ лѣсу, а завелъ его туда лѣшій лѣсовикъ.
тной, оставшись один, стал кроить, скроил шинель да себе жилетку выкроил, да прибрать-то её не успел, как вошёл городничий. Увидал он жилетку да и говорит усмехнувшись:
— Не забыл ты, брат, себя, выкроил на жилеточку, ну да я не сержусь, на вот, выпей-ка водочки.
Портной поклонился, взял рюмку, перекрестился да и хотел пить, ан глядь — вместо городничего дома стоит он посреди дремучего леса, перед ним стоит пень вместо городничего, а в руках вместо рюмки держит он еловую шишку, и холод сильно пронял портного. Осмотрелся он и не видит на себе сюртука, а что-то держит под мышкою, развернул, смотрит, а это его сюртук и разрезан он в куски, только и целого, что жилетка выкроена. Портной перекрестился и пошёл по лесу наудачу, пришёл наконец домой и оказалось, что он семь вёрст был от дому, за городом в помещичьем лесу, а завёл его туда леший-лесовик.
