щая. Вотъ къ этому чорту, подошелъ разбойникъ взялъ его за руку, а чортъ разбойника пріятелемъ называетъ и бочьку съ виномъ ему пододвинулъ, что бы ему сѣсть, вотъ разбойникъ усѣлся и говоритъ чорту, про нашего горемыку, такъ и такъ; а потомъ и говоритъ еще:—Удружи мнѣ по пріятельски, отдай его запись. «Изволь, говоритъ чортъ, пожалуй удружу, потомъ и вскрикнулъ чертямъ:—Эй, вы! у кого изъ васъ такая то запись? Всѣ черти молчатъ, потомъ одинъ чертенокъ и говоритъ:—Эта запись у хромоногаго Сальцы. «Ну позвать хромоногаго Сальцу.» Тотчасъ чертенокъ одинъ и ушелъ, и привелъ потомъ за собой другаго, этотъ дьяволъ былъ рыжій, одноглазый, одноногій и одинъ рогъ у его больше бычачьяго. Вотъ ему и говоритъ чортъ, пріятель разбойника: «Эй ты, хромой Салецъ, отдай запись такую-то и такую!—Нѣтъ не отдамъ ни зачто, не даромъ же я доставалъ ее.—Отдай, я тебѣ велю. «Не отдамъ.—А! такъ ты еще огрызаться сталъ?.. принять Сальцу храмаго въ каленыя прутья! Тотчасъ цѣлая куча чертей схватили хромоногаго, повалили его на землю и давай драть калеными прутьями. Хромой Сальца оралъ оралъ, просилъ пощады, а записи все не отдаетъ. Наконецъ его драть бросили.—Отдашь ли теперь запись, хромой
щая. Вот к этому чёрту подошёл разбойник, взял его за руку, а чёрт разбойника приятелем называет и бочку с вином ему пододвинул, чтобы ему сесть. Вот разбойник уселся и говорит чёрту про нашего горемыку, так и так; а потом и говорит ещё:
— Удружи мне по-приятельски, отдай его запись.
— Изволь, — говорит чёрт, — пожалуй, удружу, — потом и вскрикнул чертям:
— Эй, вы! у кого из вас такая-то запись?
Все черти молчат, потом один чертёнок и говорит:
— Эта запись у хромоногого Сальцы.
— Ну, позвать хромоногого Сальцу.
Тотчас чертёнок один и ушёл и привёл потом за собой другого, этот дьявол был рыжий, одноглазый, одноногий и один рог у него больше бычачьего. Вот ему и говорит чёрт, приятель разбойника:
— Эй ты, хромой Салец, отдай запись такую-то и такую!
— Нет, не отдам ни за что, недаром же я доставал её.
— Отдай, я тебе велю.
— Не отдам.
— А! так ты ещё огрызаться стал?.. принять Сальцу хромого в калёные прутья!
Тотчас целая куча чертей схватили хромоногого, повалили его на землю и давай драть калёными прутьями. Хромой Сальца орал, орал, просил пощады, а записи всё не отдаёт. Наконец его драть бросили.
— Отдашь ли теперь запись, хромой
