Николетъ устроила бесѣдку, какъ вы уже слышали, красивую и удобную, убрала ее цвѣтами и листьями снаружи и внутри, а сама спряталась неподалеку въ кусты, чтобы посмотрѣть, что будетъ дѣлать Окассенъ. И пошелъ слухъ по всей странѣ и по всей землѣ, что Николетъ исчезла. Одни говорили, что она бѣжала, а другіе полагали, что графъ Гаренъ велѣлъ ее убить.
Если кто-нибудь этому и радовался, то Окассену совсѣмъ не было весело.
И графъ Гаренъ, его отецъ, освободилъ его изъ тюрьмы, созвалъ со всей земли рыцарей и знатныхъ юношей и устроилъ блестящій праздникъ, думая такъ развеселить Окассена, своего сына.
Въ самый разгаръ пира Окассенъ, грустный и убитый, стоялъ, прислонившись къ колоннѣ. Кругомъ всѣ радовались, но Окассену не было весело, такъ какъ здѣсь не видѣлъ онъ ничего того, что онъ любилъ. Одинъ рыцарь, увидѣвъ его тамъ, подошелъ къ нему и окликнулъ его.
— Окассенъ,—сказалъ онъ,—я былъ боленъ тѣмъ же самымъ недугомъ, что и вы. Я вамъ дамъ хорошій совѣтъ, если вы хотите мнѣ довѣриться.
— Господинъ мой,—сказалъ Окассенъ,—спасибо вамъ, хорошій совѣтъ мнѣ дорогъ.
— Садитесь на коня и поѣзжайте прокатиться по этому лѣсу, вы увидите тамъ цвѣты и травы и услышите, какъ поютъ птички. Быть можетъ, случайно, вы тамъ услышите такое словечко, отъ котораго вамъ станетъ легче.
— Господинъ мой,—отвѣтилъ Окассенъ,—спасибо, я такъ и сдѣлаю.
Онъ уходитъ изъ залы, спускается по ступенямъ внизъ, идетъ въ конюшню, гдѣ стояла его лошадь. Потомъ онъ велѣлъ осѣдлать и взнуздать коня, вложилъ ноги въ стремена и поѣхалъ прочь отъ замка. И ѣхалъ онъ до тѣхъ поръ, пока не достигъ лѣса. И дальше подъѣхалъ онъ къ ручейку, нашелъ пастуховъ какъ разъ въ девятомъ часу дня. Они разостлали плащъ на травѣ, ѣли хлѣбъ и очень веселились.
1. На опушкѣ у рѣки |
Николет устроила беседку, как вы уже слышали, красивую и удобную, убрала ее цветами и листьями снаружи и внутри, а сама спряталась неподалеку в кусты, чтобы посмотреть, что будет делать Окассен. И пошел слух по всей стране и по всей земле, что Николет исчезла. Одни говорили, что она бежала, а другие полагали, что граф Гарен велел ее убить.
Если кто-нибудь этому и радовался, то Окассену совсем не было весело.
И граф Гарен, его отец, освободил его из тюрьмы, созвал со всей земли рыцарей и знатных юношей и устроил блестящий праздник, думая так развеселить Окассена, своего сына.
В самый разгар пира Окассен, грустный и убитый, стоял, прислонившись к колонне. Кругом все радовались, но Окассену не было весело, так как здесь не видел он ничего того, что он любил. Один рыцарь, увидев его там, подошел к нему и окликнул его.
— Окассен, — сказал он, — я был болен тем же самым недугом, что и вы. Я вам дам хороший совет, если вы хотите мне довериться.
— Господин мой, — сказал Окассен, — спасибо вам, хороший совет мне дорог.
— Садитесь на коня и поезжайте прокатиться по этому лесу, вы увидите там цветы и травы и услышите, как поют птички. Быть может, случайно, вы там услышите такое словечко, от которого вам станет легче.
— Господин мой, — ответил Окассен, — спасибо, я так и сделаю.
Он уходит из залы, спускается по ступеням вниз, идет в конюшню, где стояла его лошадь. Потом он велел оседлать и взнуздать коня, вложил ноги в стремена и поехал прочь от замка. И ехал он до тех пор, пока не достиг леса. И дальше подъехал он к ручейку, нашел пастухов как раз в девятом часу дня. Они разостлали плащ на траве, ели хлеб и очень веселились.
1. На опушке у реки |
