На зарѣ меня найдутъ, |
Долго жаловалась такъ Николетъ, какъ вы уже слышали. Она поручила себя Богу и пошла, пока не достигла лѣса. И не смѣла она войти въ глубь его, такъ какъ боялась дикихъ звѣрей и гадовъ, и спряталась подъ тѣнь густого куста. Тамъ ее охватилъ сонъ, и она проспала такъ до ранней зари слѣдующаго дня, когда пастухи вышли изъ города и привели свои стада пастись на опушкѣ лѣса у рѣки.
Тамъ они отошли въ сторону, сѣли на берегу живописнаго ручейка, разостлали на травѣ плащъ и положили на него хлѣбъ. Пока они ѣли, Николетъ проснулась отъ пѣнія птицъ и говора пастуховъ и подошла къ нимъ.
— Милыя дѣти,—сказала она,—Богъ вамъ на помощь!
— Богъ да благословитъ васъ,—отвѣтилъ тотъ, который былъ поразговорчивѣе другихъ.
— Милыя дѣти,—продолжала Николетъ,—не знаете ли вы Окассена, сына графа Гарена?
— Конечно, знаемъ, даже очень хорошо.
— Если Богъ вамъ поможетъ, милыя дѣти,—сказала она,—передайте ему, что въ этомъ лѣсу водится красный звѣрь, пусть онъ придетъ охотиться на него, и если ему удастся его захватить, то ни одного кусочка этого звѣря онъ не отдастъ и за сто марокъ золотомъ, даже и за пять сотенъ, и за все свое имущество не отдастъ!
Они смотрѣли на нее и были поражены ея красотой.
— Передать ему это?—отвѣтилъ тотъ, который былъ поразговорчивѣе другихъ.—Глупъ будетъ тотъ, кто скажетъ ему все это. Это все выдумки, что вы говорите; въ этомъ лѣсу нѣтъ ни одного звѣря, ни оленя, ни льва, ни кабана, который былъ бы такъ дорогъ, что одинъ кусочекъ его стоилъ бы дороже двухъ
На заре меня найдут, |
Долго жаловалась так Николет, как вы уже слышали. Она поручила себя Богу и пошла, пока не достигла леса. И не смела она войти в глубь его, так как боялась диких зверей и гадов, и спряталась под тень густого куста. Там ее охватил сон, и она проспала так до ранней зари следующего дня, когда пастухи вышли из города и привели свои стада пастись на опушке леса у реки.
Там они отошли в сторону, сели на берегу живописного ручейка, разостлали на траве плащ и положили на него хлеб. Пока они ели, Николет проснулась от пения птиц и говора пастухов и подошла к ним.
— Милые дети, — сказала она, — Бог вам на помощь!
— Бог да благословит вас, — ответил тот, который был поразговорчивее других.
— Милые дети, — продолжала Николет, — не знаете ли вы Окассена, сына графа Гарена?
— Конечно, знаем, даже очень хорошо.
— Если Бог вам поможет, милые дети, — сказала она, — передайте ему, что в этом лесу водится красный зверь, пусть он придет охотиться на него, и если ему удастся его захватить, то ни одного кусочка этого зверя он не отдаст и за сто марок золотом, даже и за пять сотен, и за всё свое имущество не отдаст!
Они смотрели на нее и были поражены её красотой.
— Передать ему это? — ответил тот, который был поразговорчивее других. — Глуп будет тот, кто скажет ему всё это. Это всё выдумки, что вы говорите; в этом лесу нет ни одного зверя, ни оленя, ни льва, ни кабана, который был бы так дорог, что один кусочек его стоил бы дороже двух
