Тамъ, на курьихъ ножкахъ, есть изба Ягиная;
10 Плачетъ, заблудившись, Гретхенъ съ юнымъ Гензелемъ;
Въ чащѣ, гдѣ не молкнетъ пѣсня соловьиная,
Тамъ—высокій теремъ, съ древне-фряжскимъ вензелемъ.
Въ горницѣ тесовой, у окна открытаго,
Ждетъ меня царевна, Берта свѣтлорусая.
15 Къ ней, отъ жизни мѣрной, міра домовитаго,
На конѣ волшебномъ вдругъ переношуся я.
Маленькія руки я ласкаю длительно,
Аленькія губы я цѣлую, радостный;
Смѣхъ ея отвѣтный нѣжитъ такъ цѣлительно,
20 Взоръ ея мнѣ свѣтитъ: тихій, милый, благостный.
За окномъ Жаръ-Птица пролетитъ, вся въ пламени,
Рюбецаль киркою простучитъ съ участіемъ…
Намъ не нужно лучшихъ, непреложныхъ знаменій:
Въ теремѣ мы дышимъ волшебствомъ и счастіемъ!…
25 О чудесномъ лѣсѣ буду пѣсни складывать,
Разскажу про теремъ сказку-правду мудрую.
Вамъ, друзья напѣвовъ,—слушать и разгадывать:
Гдѣ я взялъ царевну, Берту свѣтлокудрую!
Там, на курьих ножках, есть изба Ягиная;
10 Плачет, заблудившись, Гретхен с юным Гензелем;
В чаще, где не молкнет песня соловьиная,
Там — высокий терем, с древне-фряжским вензелем.
В горнице тесовой, у окна открытого,
Ждёт меня царевна, Берта светлорусая.
15 К ней, от жизни мерной, мира домовитого,
На коне волшебном вдруг переношуся я.
Маленькие руки я ласкаю длительно,
Аленькие губы я целую, радостный;
Смех её ответный нежит так целительно,
20 Взор её мне светит: тихий, милый, благостный.
За окном Жар-Птица пролетит, вся в пламени,
Рюбецаль киркою простучит с участием…
Нам не нужно лучших, непреложных знамений:
В тереме мы дышим волшебством и счастием!…
25 О чудесном лесе буду песни складывать,
Расскажу про терем сказку-правду мудрую.
Вам, друзья напевов, — слушать и разгадывать:
Где я взял царевну, Берту светлокудрую!
