лежитъ выше уровня втораго. Особенно много потрудился въ дѣлѣ изученія Арало-Каспійскаго бассейна Г. С. Карелинъ, пріобрѣтшій почетную извѣстность свояки путешествіями не только у насъ, но и за границей. Въ 1824 году Карелинъ былъ сосланъ, по приказанію Аракчеева, неизвѣстно за что, въ Оренбургъ и зачисленъ въ тамошній гарнизонъ. Быть можетъ, благодаря этой грустной случайности, русская наука и пріобрѣла въ немъ одного изъ лучшихъ своихъ дѣятелей, столь много содѣйствовавшаго ея успѣхамъ своими многосторонними занятіями. Онъ умеръ въ 1872 году въ Гурьевѣ. Къ сожалѣнію, большая часть изслѣдованій Карелина, отчасти благодаря пожару, случившемуся въ годъ его смерти, отчасти же благодаря невниманію близкихъ дъ нему людей, навсегда потеряны для науки. Не менѣе достойна сожалѣнія судьба другаго талантливаго изслѣдователя Туркестана — Вяткевича. Дѣятельность этого предпріимчиваго и ловкаго путешественника тѣсно связана съ началомъ политической борьбы Россіи съ среднеазіатскими ханствами. Сосланный въ 1823 году рядовымъ въ Орскую крѣпость, Виткевичъ обратилъ на себя вниманіе знаменитаго Ал. Гумбольдта, который въ 1829 году совершалъ свое въ высшей степей плодотворное путешествіе по Уралу, Алтаю и Прикаспійскимъ степямъ. Рекомендація геніальнаго ученаго сильно выдвинула Виткевича, который уже въ 1836 году въ азіатскомъ костюмѣ ходилъ съ торговымъ караваномъ въ Бухару, а на слѣдующій годъ былъ отправленъ съ полическимъ порученіемъ въ Афганистанъ къ тогдашнему эмиру Достъ-Магомету. Порученіе это Виткевичъ выполнилъ блестяще, чѣмъ сильно смутилъ англичанъ, но, возвратившись въ Петербургъ въ концѣ апрѣля 1839 года, онъ сжегъ всѣ свои бумаги и застрѣлился. Между изслѣдователями Арало-Каспійскихъ странъ назовемъ еще А. Левшина, Ханыкова, Лемана, Богословскаго, Данилевскаго, Базинера, Шренка и др. Изъ англійскихъ путешественниковъ особенно смѣлыми и замѣчательными были изслѣдованія Муркрафта, Бёрнса и Вуда. Нельзя не упомянуть также о двухъ другихъ отважныхъ англійскихъ путешественникахъ, Конопли и Стодартѣ, которые были казнены въ Бухарѣ въ 1841 году. Большая часть всѣхъ вышеперечисленныхъ изслѣдованій пришлась на долю низменной части Туркестанскаго бассейна; что же касается горныхъ частей его, то туда проникало только немногіе, преимущественно англійскіе путешественники. Вполнѣ же доступными онѣ стали только тогда, когда русская власть окончательно утвердилась въ этомъ краѣ, т.-е. за послѣднія тридцать лѣтъ.
Водвореніе русскихъ въ Киргизскихъ степяхъ имѣло самыя благотворныя послѣдствія. Оно сразу достигло полнаго умиротворенія этого обширнаго края, причемъ киргизы оказались вовсе не такимъ безпокойнымъ народомъ, какимъ они представлялись раньше. Но съ упорядоченіемъ дѣлъ въ степи явилась необходимость охраненія самихъ киргизовъ отъ насилій и хищничества хивинцевъ, коканцевъ и поддерживаемыхъ ими туркменовъ, господствовавшихъ по теченію Сыръ-Дарьи. Военныя дѣйствія съ хивинцами начались еще въ 1839 году неудачнымъ походомъ на Хиву генерала
