Въ отчаяніи Скруджъ схватилъ руку призрака. Тотъ старался высвободить ее, но Скруджъ держалъ ее настойчиво, крѣпко. Но духъ оттолкнулъ его отъ себя. Простирая руки въ послѣдней мольбѣ, Скруджъ вдругъ замѣтилъ какую-то перемѣну въ одѣяніи духа. Духъ сократился, съежился,—и Скруджъ увидѣлъ столбикъ своей кровати.
Да, это былъ столбикъ его собственной кровати. И комната была его собственная. Лучше же всего, радостнѣе всего было то, что будущее тоже принадлежало ему—онъ могъ искупить свое прошлое.
— Я буду жить прошлымъ, настоящимъ и будущимъ!—повторялъ Скруджъ, слѣзая съ кровати.—Въ моей душѣ всегда будетъ живо воспоминаніе о всѣхъ трехъ духахъ. О, Яковъ Марли! Да будутъ благословенны Небо и Рождество! Я произношу это на колѣняхъ, старый Марли, на колѣняхъ!
Онъ былъ такъ взволнованъ и возбужденъ желаніемъ поскорѣе осуществить на дѣлѣ свои добрыя намѣренія, что его голосъ почти отказался повиноваться ему. Лицо его было мокро отъ слезъ,—вѣдь онъ такъ горько плакалъ во время борьбы съ духомъ.
— Онѣ цѣлы!—вскричалъ Скруджъ, хватаясь за одну изъ занавѣсокъ кровати.—Все цѣло—я ихъ увижу,—всего того, что могло быть, не будетъ! Я вѣрю въ это!
Онъ хотѣлъ одѣться, но надѣвалъ платье наизнанку, чуть не разрывалъ его, забывалъ, гдѣ что положилъ,—продѣлывалъ всякія дикія штуки.
— Я не знаю, что дѣлать!—вскричалъ Скруджъ, смѣясь и плача, возясь со своими чулками, точ-
