Но отъ этого Скруджу сдѣлалось еще хуже. Безотчетный, смутный страхъ охватилъ его при мысли, что изъ-подъ этого чернаго покрывала на него устремлены безплотныя очи, тогда какъ онъ, сколько ни старался напрягать свое зрѣніе, ничего не видалъ, кромѣ призрачной руки и безформенной черной массы.
— Духъ будущаго!—воскликнулъ Скруджъ.—Ты страшишь меня больше прежнихъ духовъ, видѣнныхъ мною. Но зная твое желаніе сдѣлать меня добрымъ, и надѣясь стать инымъ человѣкомъ, чѣмъ прежде, я готовъ съ благодарностью слѣдовать за тобою. Почему ты ничего не говоришь мнѣ?
Духъ попрежнему молчалъ. Его рука была направлена впередъ.
— Веди меня!—сказалъ Скруджъ.—Веди меня! Ночь убываетъ, а время дорого мнѣ—я знаю это. Веди меня, духъ!
Призракъ сталъ отдаляться отъ Скруджа точно такъ же, какъ и подходилъ къ нему. Въ тѣни его мантіи Скруджъ послѣдовалъ за нимъ и ему казалось, что она уносила его съ собой, а городъ какъ будто самъ надвигался и окружалъ ихъ.
Они очутились какъ разъ въ центрѣ города, на биржѣ, среди купцовъ, суетливо бѣгавшихъ взадъ и впередъ, звенѣвшихъ деньгами, толпившихся и разговаривавшихъ между собой, посматривавшихъ на часы, задумчиво игравшихъ золотыми брелоками часовъ,—словомъ, они очутились въ обстановкѣ, хорошо знакомой Скруджу.
Духъ остановился возлѣ небольшой кучки купцовъ. Замѣтивъ, что рука духа указывала на нее, Скруджъ подошелъ послушать разговоръ.
— Нѣтъ,—сказалъ крупный, толстый господинъ съ громаднымъ подбородкомъ.—Я объ этомъ совершенно ничего не знаю. Знаю только, то, что онъ умеръ.
