Скруджъ совсѣмъ не любилъ шутокъ, и въ данный моментъ ему нисколько не было весело, но онъ шутилъ для того, чтобы такимъ путемъ отвлечь свое вниманіе и подавить страхъ, ибо даже самый голосъ духа заставлялъ его дрожать до мозга костей. Для него было невыразимой мукой просидѣть молча хотя бы одно мгновеніе, смотря въ эти стеклянные, неподвижные глаза.
Но всего ужаснѣе была адская атмосфера, окружавшая призракъ. Хотя Скруджъ и не чувствовалъ ея, но ясно было видно, какъ у духа, сидѣвшаго совершенно неподвижно, колебались, точно подъ дуновеніемъ горячаго пара изъ печки волосы, полы сюртука, косичка.
— Видите ли вы эту зубочистку,—сказалъ, Скруджъ, быстро возвращаясь къ нападенію, побуждаемый тѣми же чувствами, и желая хоть на мгновеніе отвратить отъ себя взглядъ призрака.
— Да,—отвѣтилъ призракъ.
— Но вы однако не смотрите на нее,—сказалъ Скруджъ.
— Да, не смотрю, но вижу.
— Отлично,—сказалъ Скруджъ.—Такъ вотъ, стоитъ мнѣ проглотить ее и всю жизнь меня будетъ преслѣдовать легіонъ демоновъ,—плодъ моего воображенія. Вздоръ! Повторяю, что все это вздоръ!
При этихъ словахъ духъ испустилъ такой страшный вопль и потрясъ цѣпью съ такимъ заунывнымъ звономъ, что Скруджъ едва удержался на стулѣ и чуть не упалъ въ обморокъ. Но ужасъ его еще болѣе усилился, когда духъ снялъ съ своей головы и подбородка повязку, точно въ комнатахъ было слишкомъ жарко, и его нижняя челюсть отвалилась на грудь.
Закрывъ лицо руками, Скруджъ упалъ на колѣни:
— Пощади меня, страшный призракъ! Зачѣмъ ты тревожишь меня?
