Римлянинъ могъ достигнуть царскаго званія[1]. Стало-быть царь былъ не болѣе, какъ простой гражданинъ, поставленный во главѣ себѣ равныхъ земледѣльцевъ или воиновъ или за свои заслуги или благодаря удачѣ, но главнымъ образомъ потому, что въ каждомъ домѣ долженъ быть только одинъ властелинъ. Какъ сынъ беспрекословно повиновался отцу, хотя и не считалъ себя ниже своего отца, такъ и гражданинъ подчинялся властелину, не считая его за болѣе совершенное существо. Въ этомъ и заключалось нравственное и фактическое ограниченіе царской власти. Конечно, Царь могъ совершать много несправедливостей безъ прямаго нарушенія законовъ страны: онъ могъ уменьшать ту долю добычи, на которую имѣли право его соратники, могъ налагать слишкомъ тяжелыя барщинныя работы или посягать на собственность гражданъ путемъ разныхъ поборовъ; но когда онъ это дѣлалъ, онъ позабывалъ, что его могущество исходитъ не отъ Бога, а съ божьяго соизволенія отъ народа, которому онъ служилъ представителемъ, — а кто-же защитилъ-бы его въ томъ случаѣ, еслибы этотъ народъ позабылъ о принесенной ему присягѣ? Легальное ограниченіе царской власти заключалось въ томъ, что царь былъ уполномоченъ только примѣнять законы, а не измѣнять ихъ, и что всякое уклоненiе отъ закона, — если оно не было предварительно одобрено народнымъ собраніемъ и совѣтомъ старшинъ — считалось такимъ ничтожнымъ и тираническимъ съ его стороны дѣяніемъ, которое не могло имѣть никакихъ законныхъ послѣдствій. Стало-быть и въ нравственномъ отношеніи и въ легальномъ царская власть была въ самомъ своемъ основаніи отлична отъ теперешняго самодержавія, и въ нашемъ быту нѣтъ ничего похожаго ни на римскій домъ ни на римское государство.
Народная община. Что́ касается ввутренняго раздѣленія гражданства, то оно было основано на исконномъ правилѣ, что десять домовъ составляютъ родъ (gens), десять родовъ или сто домовъ — попечительство (curia, конечно одного происхожденія съ curare = coerare, ϗοίρανος), десять попечительствъ или сто родовъ или тысяча домовъ — общину; при этомъ каждый домъ долженъ былъ доставлять одного пѣхотинца (отсюда mil-es, какъ equ-es, тысячный), а каждый родъ — одного всадника и одного совѣтника. Въ соединенныхъ общинахъ каждая изъ нихъ, естественно, являлась частію (tribus) цѣлой общины (на умбрійскомъ и оскскомъ языкахъ tota), и основная цифра внутренняго дѣленія повторялась столько разъ, сколько было
- ↑ Что хромота была препятствіемъ для занятія высшей государственной должности, говоритъ Діонисій, 5, 25. Что званіе римскаго гражданина было необходимымъ условіемъ для избранія какъ консуломъ, такъ и царемъ, понятно само собою, и едвали стоитъ труда серьозно опровергать баснословные разсказы о гражданинѣ изъ города Куръ.
Римлянин мог достигнуть царского звания[1]. Стало быть царь был не более, как простой гражданин, поставленный во главе себе равных земледельцев или воинов или за свои заслуги или благодаря удаче, но главным образом потому, что в каждом доме должен быть только один властелин. Как сын беспрекословно повиновался отцу, хотя и не считал себя ниже своего отца, так и гражданин подчинялся властелину, не считая его за более совершенное существо. В этом и заключалось нравственное и фактическое ограничение царской власти. Конечно, Царь мог совершать много несправедливостей без прямого нарушения законов страны: он мог уменьшать ту долю добычи, на которую имели право его соратники, мог налагать слишком тяжёлые барщинные работы или посягать на собственность граждан путём разных поборов; но когда он это делал, он позабывал, что его могущество исходит не от Бога, а с божьего соизволения от народа, которому он служил представителем, — а кто же защитил бы его в том случае, если бы этот народ позабыл о принесённой ему присяге? Легальное ограничение царской власти заключалось в том, что царь был уполномочен только применять законы, а не изменять их, и что всякое уклонение от закона, — если оно не было предварительно одобрено народным собранием и советом старшин — считалось таким ничтожным и тираническим с его стороны деянием, которое не могло иметь никаких законных последствий. Стало быть и в нравственном отношении и в легальном царская власть была в само́м своём основании отлична от теперешнего самодержавия, и в нашем быту нет ничего похожего ни на римский дом, ни на римское государство.
Народная община Что касается ввутреннего разделения гражданства, то оно было основано на исконном правиле, что десять домов составляют род (gens), десять родов или сто домов — попечительство (curia, конечно одного происхождения с curare = coerare, ϗοίρανος), десять попечительств или сто родов или тысяча домов — общину; при этом каждый дом должен был доставлять одного пехотинца (отсюда mil-es, как equ-es, тысячный), а каждый род — одного всадника и одного советника. В соединённых общинах каждая из них, естественно, являлась частью (tribus) целой общины (на умбрийском и оскском яэыках tota), и основная цифра внутреннего деления повторялась столько раз, сколько было
- ↑ Что хромота была препятствием для занятия высшей государственной должности, говорит Дионисий, 5, 25. Что звание римского гражданина было необходимым условием для избрания как консулом, так и царём, понятно само собою, и едва ли стоит труда серьёзно опровергать баснословные рассказы о гражданине из города Кур.
