теперь, была въ лѣтнюю пору настоящей язвой того края. Ошибаются тѣ, которые полагаютъ, что причиною этихъ міазмовъ былъ упадокъ, въ который пришло земледѣліе отъ дурнаго управленiя въ последніе вѣка республики и при папахъ; эту причину слѣдуетъ искать въ недостаточномъ стокѣ водъ, который и въ настоящее время имѣетъ такія-же послѣдствія, какія имѣлъ тысячи лѣтъ тому назадъ. Впрочемъ, не подлежитъ сомнѣнiю, что при непрерывномъ воздѣлываніи почвы, вредный воздухъ до нѣкоторой степени утрачиваетъ свою заразительность, а причина этого еще невполнѣ выяснена, но частію должна заключаться въ томъ, что обработка верхнихъ слоевъ земли ускоряетъ высыханіе стоячихъ водъ. Все-таки для насъ остается необъяснимымъ, какъ могло появиться густое земледѣльческое населеніе въ такихъ мѣстностяхъ, какъ латинская равнина и низменность Сибариса и Метапонта, гдѣ въ настоящее время нельзя найти здоровыхъ жителей и гдѣ путешественникъ неохотно остается на ночь. Но не слѣдуетъ позабывать, что народъ, стоящій на низкой степени цивилизаціи, вообще болѣе чутокъ къ требованіямъ природы, болѣе способенъ примѣняться къ этимъ требованіямъ и, быть можетъ, также одаренъ болѣе эластичной физической организаціей, которая даетъ ему возможность уживаться съ местными условіями. Въ Сардиніи до сихъ поръ занимаются земледѣліемъ при точно такихъ-же климатическихъ условіяхъ; тамъ воздухъ также заразителенъ, но земледѣлецъ спасается отъ его вліянія благодаря предусмотрительной заботливости о своей одеждѣ, ο своей пищѣ и ο выборѣ самыхъ удобныхъ часовъ дня для своихъ работъ. Ничто такъ не предохраняетъ отъ aria cattiva какъ ношенiе шерсти на тѣлѣ и пылающій огонь; этимъ и объясняется, почему римскій поселянинъ постоянно носилъ толстыя шерстяныя одежды и никогда не гасилъ огня на своемъ очагѣ. Что касается всего остальнаго, то эта мѣстность должна была казаться привлекательной земледѣльческому народу, искавшему мѣстъ для поселенiя; почву не трудно воздѣлывать при помощи самыхъ простыхъ земледѣльческихъ орудій и она даетъ даже безъ всякаго удобренія урожай, который, впрочемъ, не особенно великъ по италійскому мѣрилу: пшеница вообще родится самъ-пятъ[1]. Въ хорошей водѣ нѣтъ избытка,
- ↑ Французскій статистикъ Dureau de la Malle [Econ. pol. des Romains, 2, 226] сравниваетъ съ римскою Кампаніей оверньскую Лимань, которая также представляетъ обширную, очень изрытую и негладкую равнину; тамъ верхній слой земли состоитъ изъ остатковъ выгорѣвшихъ вулкановъ — изъ разложившихся лавы и пепла. Мѣстное населенiе, состоящее по меньшей мѣрѣ изъ 2500 человѣкъ на каждую квадратную льё, одно изъ самыхъ здоровыхъ, какія встрѣчаются въ чисто-земледѣльческихъ странахъ; земельная собственность чрезвычайно раздроблена. Земля обработывается почти исключительно человѣческими
теперь, была в летнюю пору настоящей язвой того края. Ошибаются те, которые полагают, что причиною этих миазмов был упадок, в который пришло земледелие от дурного управления в последние века республики и при папах; эту причину следует искать в недостаточном стоке вод, который и в настоящее время имеет такие же последствия, какие имел тысячи лет тому назад. Впрочем, не подлежит сомнению, что при непрерывном возделывании почвы, вредный воздух до некоторой степени утрачивает свою заразительность, а причина этого ещё не вполне выяснена, но частью должна заключаться в том, что обработка верхних слоёв земли ускоряет высыхание стоячих вод. Всё-таки для нас остаётся необъяснимым, как могло появиться густое земледельческое население в таких местностях, как латинская равнина и низменность Сибариса и Метапонта, где в настоящее время нельзя найти здоровых жителей и где путешественник неохотно остаётся на ночь. Но не следует позабывать, что народ, стоящий на низкой степени цивилизации, вообще более чуток к требованиям природы, более способен применяться к этим требованиям и, быть может, также одарён более эластичной физической организацией, которая даёт ему возможность уживаться с местными условиями. В Сардинии до сих пор занимаются земледелием при точно таких же климатических условиях; там воздух также заразителен, но земледелец спасается от его влияния благодаря предусмотрительной заботливости о своей одежде, ο своей пище и ο выборе самых удобных часов дня для своих работ. Ничто так не предохраняет от aria cattiva как ношение шерсти на теле и пылающий огонь; этим и объясняется, почему римский поселянин постоянно носил толстые шерстяные одежды и никогда не гасил огня на своём очаге. Что касается всего остального, то эта местность должна была казаться привлекательной земледельческому народу, искавшему мест для поселения; почву не трудно возделывать при помощи самых простых земледельческих орудий и она даёт даже без всякого удобрения урожай, который, впрочем, не особенно велик по италийскому мерилу: пшеница вообще родится сам-пят[1]. В хорошей воде нет избытка,
- ↑ Французский статистик Dureau de la Malle [Econ. pol. des Romains, 2, 226] сравнивает с римскою Кампанией оверньскую Лимань, которая также представляет обширную, очень изрытую и негладкую равнину; там верхний слой земли состоит из остатков выгоревших вулканов — из разложившихся лавы и пепла. Местное население, состоящее по меньшей мере из 2500 человек на каждое квадратное льё, одно из самых здоровых, какие встречаются в чисто-земледельческих странах; земельная собственность чрезвычайно раздроблена. Земля обрабатывается почти исключительно человеческими
