то-есть союзъ потомковъ одного и того-же родоначальника, а изъ родовъ возникло и у Грековъ и у Италійцевъ ихъ государственное устройство. Но при более слабом политическомъ развитіи Греціи, родовой союзъ долгο сохранялъ насупротивъ государства свою корпоративную силу даже въ историческую эпоху, между тѣмъ какъ италійское государство скоро до такой степени окрѣпло, что роды совершенно стерлись передъ нимъ и оно представляло не соединеніе родовъ, а соединенiе гражданъ. А тотъ противоположный фактъ, что въ Греціи отдѣльная личность достигла насупротивъ рода внутренней свободы и своеобразнаго развитія ранѣе и полнѣе, чѣмъ въ Римѣ, ясно отразился въ совершенно разлічномъ у обоихъ нарадовъ развитіи собственныхъ именъ, которыя однако были первоначально однородными. Въ самыхъ древнихъ греческихъ собственныхъ именахъ родовое имя часто присоединяется къ индивидуальному имени въ видѣ прилагательнаго; напротивъ того, еще римскимъ ученымъ было извѣстно, что ихъ предки первоначально носили только одно имя, — то, которое впослѣдствіи сдѣлалось собственнымъ. Но между тѣмъ, какъ въ Греціи прилагательное родовое имя рано исчезаетъ, у Италійцевъ, а не у однихъ только Римлянъ, оно дѣлается главнымъ, такъ что настоящее индивидуальное имя, — тο, которое дается при рожденіи, — занимаетъ подлѣ него второстепенное мѣсто. Даже можно сказать, что небольшое и постоянно уменьшающееся число, равно какъ незначительность италійскихъ и въ особенности римскихъ индивидуальныхъ именъ въ сравненiи съ роскошнымъ и поэтическимъ изобиліемъ греческихъ наглядно объясняютъ намъ, въ какой мѣрѣ въ духѣ Римлянъ было нивеллированіе человѣческой личности, а въ духѣ Γρековъ — ея свободное развитіе.
Совмѣстная жизнь въ семейныхъ общинахъ подъ властію начальниковъ племени, — какою она, вероятно, была въ греко-италійскую эпоху, — могла казаться несоотвѣтствующей позднѣйшему государственному устройству Грековъ и Италійцевъ; тѣмъ не менѣе въ ней уже должны были существовать зачатки юридическаго развитія. «3аконы царя Итала», дѣйствовавшiе еще во времена Аристотеля, быть можетъ, были представителями именно такихъ общихъ обѣимъ нацiямъ постановленій. Въ томъ, что касалось внутреннихъ дѣлъ общины — спокойствие и соблюденiе законовъ, въ томъ, что́ касалось ея внѣшнихъ дѣлъ — военныя силы и воинскiй уставъ, затѣмъ главенство начальника племени, совѣтъ старшинъ, сходки способныхъ носить оружіе вольныхъ людей, однимъ словомъ, какая-нибудь опредѣленная система управленія — вотъ что́ должно было служить содержаніемъ для этихъ законовъ. Судъ (crimen, κρνειν), пеня (poena, ποίνη), возмездіе (talio, τάλαω τληναι) греко-италійския понятія. Строгіе законы, по которымъ должникъ отвѣчалъ за неуплату долга прежде всего своею личностью, существовали у всѣхъ
то есть союз потомков одного и того же родоначальника, а из родо́в возникло и у греков и у италийцев их государственное устройство. Но при более слабом политическом развитии Греции, родовой союз долгο сохранял насупротив государства свою корпоративную силу даже в историческую эпоху, между тем как италийское государство скоро до такой степени окрепло, что роды совершенно стёрлись перед ним и оно представляло не соединение родов, а соединение граждан. А тот противоположный факт, что в Греции отдельная личность достигла насупротив рода внутренней свободы и своеобразного развития ранее и полнее, чем в Риме, ясно отразился в совершенно различном у обоих народов развитии собственных имён, которые однако были первоначально однородными. В самых древних греческих собственных именах родовое имя часто присоединяется к индивидуальному имени в виде прилагательного; напротив того, ещё римским учёным было известно, что их предки первоначально носили только одно имя, — то, которое впоследствии сделалось собственным. Но между тем, как в Греции прилагательное родовое имя рано исчезает, у италийцев, а не у одних только римлян, оно делается главным, так что настоящее индивидуальное имя, — тο, которое даётся при рождении, — занимает подле него второстепенное место. Даже можно сказать, что небольшое и постоянно уменьшающееся число, равно как незначительность италийских и в особенности римских индивидуальных имён в сравнении с роскошным и поэтическим изобилием греческих наглядно объясняют нам, в какой мере в духе римлян было нивелирование человеческой личности, а в духе гρеков — её свободное развитие.
Совместная жизнь в семейных общинах под властью начальников племени, — какою она, вероятно, была в греко-италийскую эпоху, — могла казаться несоответствующей позднейшему государственному устройству греков и италийцев; тем не менее в ней уже должны были существовать зачатки юридического развития. «3аконы царя Итала», действовавшие ещё во времена Аристотеля, быть может, были представителями именно таких общих обеим нациям постановлений. В том, что касалось внутренних дел общины — спокойствие и соблюдение законов, в том, что касалось её внешних дел — военные силы и воинский устав, затем главенство начальника племени, совет старшин, сходки способных носить оружие вольных людей, одним словом, какая-нибудь определённая система управления — вот что должно было служить содержанием для этих законов. Суд (crimen, κρνειν), пеня (poena, ποίνη), возмездие (talio, ταλάω τληναι) греко-италийские понятия. Строгие законы, по которым должник отвечал за неуплату долга прежде всего своею личностью, существовали у всех
