иначе, какъ вслѣдъ за дальнѣйшими изслѣдованіями языковъ и историческихъ явленій. Но уже не подлежитъ сомнѣнію, что земледѣліе сдѣлалось для греко-італійской народности точно такъ же, какъ и для всѣхъ другихъ народовъ, зародышемъ и сердцевиной народной и частной жизни и что оно осталось таковымъ въ народномъ сознаніи. Домъ и осѣдлый очагъ, которые заводятся земледѣльцемъ въ замѣнъ легкой хижины и подвижного очага пастуховъ, олицетворяются и идеализируются въ богинѣ Вестѣ или Ἑστία, — почти единственной, которая не была индо-германскаго происхожденія, а между тѣмъ искони признавалась обѣими націями. Одно изъ древнѣйшихъ сказаній италійскаго племени приписываетъ царю Италу, или — какъ должны были выговаривать это имя Италiйцы, — Виталу или Витулу переходъ народа отъ пастушеской жизни къ земледѣлiю и очень разумно связываетъ съ этимъ переходомъ зачатки италійскаго законодательства; то же сказаніе повторялось въ иной формѣ, когда легенда самнитскаго племени называла пахатнаго быка вождемъ первыхъ поселенцевъ или когда древнѣйшими латинскими названіями народа были слова жнецы (Siculi или даже Sicani) и хлѣбопашцы (Opsci). Въ такъ называемой легендѣ ο происхожденіи Рима есть та несогласная съ общимъ характеромъ народныхъ сказаній черта, что народъ, который ведетъ пастушескій образъ жизни и занимается звѣроловствомъ, является вмѣстѣ съ тѣмъ основателемъ города: у Италійцевъ точно такъ-же, какъ у Эллиновъ, сказанія и религія, законы и нравы были всецѣло связаны съ земледѣліемъ[1].
Измѣренiе плоскостей и способъ ихъ разграниченія, — точно такъ же, какъ и земледѣліе — были основаны у обоихъ народовъ на одинакихъ началахъ; вѣдь обработка земли не мыслима безъ какого либо, хотя бы и грубаго, способа измѣренія. Оскскій и умбрійскiй ворсъ (Vorsus), имѣющій 100 футовъ въ квадратѣ, въ точности соотвѣтствуетъ греческому плетрону. И принципъ межеванія одинаковъ. Землемѣръ становится лицемъ къ которой-нибудь сторонѣ свѣта и прежде всего проводитъ двѣ линіи — съ сѣвера на югъ и съ во-
- ↑ Въ этомъ отношеніи нетъ ничего болѣе знаменательнаго, чѣмъ та тѣсная связь, въ которую самая древняя эпоха культуры ставила земледѣліе съ бракомъ и съ основаніемъ городовъ. Такъ напримѣръ, въ Италіи принимали главное участіе въ совершеніи браков богини Церера и [или?] Теллусъ [Плутархъ, Ромулъ, 22; Сервiй, Комент. къ Энеидѣ, 4, 166; Рособахъ, Римск. бракъ, стр. 257, 301], а в Греціи Деметра [Плутархъ, Conjug. Praec, Предисл.]; подобно тому даже происхожденіе дѣтей называлось въ старинныхъ греческихъ формулахъ „жатвой“ [стр. 24 прим.]; даже древнѣйшая форма римскихъ бракосочетаній — confarreatiо заимствовала отъ хлѣбопашества и свое названіе и свои обряды. Какую роль игралъ плуг при основаніи городовъ, всѣмъ извѣстно.
иначе, как вслед за дальнейшими исследованиями языков и исторических явлений. Но уже не подлежит сомнению, что земледелие сделалось для греко-италийской народности точно так же, как и для всех других народов, зародышем и сердцевиной народной и частной жизни и что оно осталось таковым в народном сознании. Дом и оседлый очаг, которые заводятся земледельцем взамен лёгкой хижины и подвижного очага пастухов, олицетворяются и идеализируются в богине Весте или Ἑστία, — почти единственной, которая не была индо-германского происхождения, а между тем искони признавалась обеими нациями. Одно из древнейших сказаний италийского племени приписывает царю Италу, или — как должны были выговаривать это имя италийцы, — Виталу или Витулу переход народа от пастушеской жизни к земледелию и очень разумно связывает с этим переходом зачатки италийского законодательства; то же сказание повторялось в иной форме, когда легенда самнитского племени называла пахотного быка вождём первых поселенцев или когда древнейшими латинскими названиями народа были слова жнецы (Siculi или даже Sicani) и хлебопашцы (Opsci). В так называемой легенде ο происхождении Рима есть та несогласная с общим характером народных сказаний черта, что народ, который ведёт пастушеский образ жизни и занимается звероловством, является вместе с тем основателем города: у италийцев точно так же, как у эллинов, сказания и религия, законы и нравы были всецело связаны с земледелием[1].
Измерение плоскостей и способ их разграничения, — точно так же, как и земледелие — были основаны у обоих народов на одинаких началах, ведь обработка земли немыслима без какого-либо, хотя бы и грубого, способа измерения. Оскский и умбрийский ворс (Vorsus), имеющий 100 футов в квадрате, в точности соответствует греческому плетрону. И принцип межевания одинаков. Землемер становится лицом к которой-нибудь стороне света и прежде всего проводит две линии — с севера на юг и с во-
- ↑ В этом отношении нет ничего более знаменательного, чем та тесная связь, в которую самая древняя эпоха культуры ставила земледелие с браком и с основанием городов. Так например, в Италии принимали главное участие в совершении браков богини Церера и [или?] Теллус [Плутарх, Ромул, 22; Сервий, Комент. к Энеиде, 4, 166; Рособах, Римск. брак, стр. 257, 301], а в Греции Деметра [Плутарх, Conjug. Praec, Предисл.]; подобно тому даже происхождение детей называлось в старинных греческих формулах «жатвой» [стр. 24 прим.]; даже древнейшая форма римских бракосочетаний — confarreatiо заимствовала от хлебопашества и своё название и свои обряды. Какую роль играл плуг при основании городов, всем известно.
