числѣ (впрочемъ число трибуновъ было скоро увеличено), тѣ и другіе назначались на одинъ годъ (этотъ срокъ кончался для трибуновъ всегда 10 декабря), и для тѣхъ и другихъ была общей та своеобразная коллегіальность, которая предоставляла каждому отдѣльному консулу и каждому отдѣльному трибуну всю принадлежавшую его должности власть во всей ея полнотѣ, а въ случаѣ столкновеній внутри коллегіи не предоставляла рѣшеніе большинству голосовъ, а отдавала предпочтеніе слову «нѣтъ» передъ словомъ «да»; поэтому, когда трибунъ что-либо воспрещалъ, этотъ протестъ имѣлъ обязательную силу, несмотря на оппозицію товарищей; а когда напротивъ того, онъ самъ обвинялъ, каждый изъ его коллегъ могъ остановить его. И консуламъ и трибунамъ принадлежала полная и параллельная уголовная юрисдикція, хотя первые пользовались ею чрезъ посредство другихъ лицъ, а послѣдніе — непосредственно; какъ при первыхъ состояли два квестора, такъ и при вторыхъ состояли два эдила[1]. Консулы выбирались, конечно, изъ патриціевъ, трибуны изъ плебеевъ. Первымъ принадлежала болѣе полная власть, вторымъ болѣе неограниченная, такъ какъ запрещенію и суду трибуновъ подчинялся консулъ, но запрещенію и суду консуловъ неподчинялся трибунъ. Такимъ образомъ, трибунская власть является копіей съ консульской власти, но тѣмъ не менѣе представляетъ совершенный съ нею контрастъ. Власть консуловъ была по своей сущности положительной, а власть трибуновъ была по всей сущности отрицательной. Только консулы были должностными лицами римскаго народа, а не трибуны, такъ какъ первыхъ выбирало все гражданство, а вторыхъ только плебейская ассоціація. Въ знакъ этого, консулъ являлся публично съ подобающими общинному должностному лицу обстановкой и свитой, а трибуны сидѣли на скамьѣ вмѣсто колесничнаго сѣдалища и не имѣли ни офиціальной прислуги, ни пурпуровой обшивки, ни вообще какого-либо внѣшняго отличія магистратуры; даже въ общинномъ совѣтѣ трибунъ не только не
- ↑ Что плебейскіе эдилы были подражаніемъ патриціанскимъ квесторамъ точно так-же, какъ плебейскіе трибуны были подражаніемъ патриціанскимъ консуламъ, ясно видно какъ изъ уголовнаго судопроизводства, въ которомъ была различна лишь тенденція, а не компетенція обѣихъ магистратуръ, такъ и изъ того, что касается архива. Храмъ Цереры былъ для эдиловъ тѣмъ-же, чѣмъ былъ для квесторовъ храмъ Сатурна, и первые получили отъ храма свое названіе. Замѣчательно требованіе закона 305 года [Ливій, 3, 55], чтобъ сенатскія рѣшенія вручались въ этомъ храмѣ эдиламъ [стр. 284], между тѣмъ какъ по прежнему обычаю, снова одержавшему верхъ послѣ прекращенія сословной борьбы, они должны были храниться квесторами въ храмѣ Сатурна. Что плебеи имѣли въ теченіе нѣкотораго времени свою особую кассу, которою распоряжались эдилы, точно такъ-же какъ они распоряжались поступавшими къ нимъ пенями, весьма вѣроятно, но не можетъ быть достовѣрно доказано.
числе (впрочем число трибунов было скоро увеличено), те и другие назначались на один год (этот срок кончался для трибунов всегда 10 декабря), и для тех и других была общей та своеобразная коллегиальность, которая предоставляла каждому отдельному консулу и каждому отдельному трибуну всю принадлежавшую его должности власть во всей её полноте, а в случае столкновений внутри коллегии не предоставляла решение большинству голосов, а отдавала предпочтение слову «нет» перед словом «да»; поэтому, когда трибун что-либо воспрещал, этот протест имел обязательную силу, несмотря на оппозицию товарищей; а когда напротив того, он сам обвинял, каждый из его коллег мог остановить его. И консулам и трибунам принадлежала полная и параллельная уголовная юрисдикция, хотя первые пользовались ею чрез посредство других лиц, а последние — непосредственно; как при первых состояли два квестора, так и при вторых состояли два эдила[1]. Консулы выбирались, конечно, из патрициев, трибуны из плебеев. Первым принадлежала более полная власть, вторым более неограниченная, так как запрещению и суду трибунов подчинялся консул, но запрещению и суду консулов не подчинялся трибун. Таким образом, трибунская власть является копией с консульской власти, но тем не менее представляет совершенный с нею контраст. Власть консулов была по своей сущности положительной, а власть трибунов была по всей сущности отрицательной. Только консулы были должностными лицами римского народа, а не трибуны, так как первых выбирало всё гражданство, а вторых только плебейская ассоциация. В знак этого, консул являлся публично с подобающими общинному должностному лицу обстановкой и свитой, а трибуны сидели на скамье вместо колесничного седалища и не имели ни официальной прислуги, ни пурпуровой обшивки, ни вообще какого-либо внешнего отличия магистратуры; даже в общинном совете трибун не только не
- ↑ Что плебейские эдилы были подражанием патрицианским квесторам точно так же, как плебейские трибуны были подражанием патрицианским консулам, ясно видно как из уголовного судопроизводства, в котором была различна лишь тенденция, а не компетенция обеих магистратур, так и из того, что касается архива. Храм Цереры был для эдилов тем же, чем был для квесторов храм Сатурна, и первые получили от храма свое название. Замечательно требование закона 305 года [Ливий, 3, 55], чтоб сенатские решения вручались в этом храме эдилам [стр. 284], между тем как по прежнему обычаю, снова одержавшему верх после прекращения сословной борьбы, они должны были храниться квесторами в храме Сатурна. Что плебеи имели в течение некоторого времени свою особую кассу, которою распоряжались эдилы, точно так же как они распоряжались поступавшими к ним пенями, весьма вероятно, но не может быть достоверно доказано.
