той порѣ относятся только первые зачатки этой цивилизаціи, такъ какъ эллинизація Апуліи была дѣломъ болѣе поздней эпохи.
Отношенія западныхъ Италійцевъ къ Грекамъ. Напротивъ того, не подлежитъ никакому сомнѣнію, что Греки въ самую древнюю пору посѣщали и тѣ западные берега Италіи, которые лежатъ къ сѣверу отъ Везувія, и что на тамошнихъ мысахъ и островахъ существовали эллинскія факторіи. Конечно самымъ древнимъ доказательствомъ такихъ посѣщеній служитъ то, что берега Тирренскаго моря были избраны мѣстомъ дѣйствія для Одиссеевской легенды[1]. Если среди Липарскихъ острововъ были найдены Эоловы острова; если Лакинскій мысъ былъ принятъ за островъ Калипсы, Мизенскій — за островъ Сиренъ, Цирцейскій за островъ Цирцеи; если крутой Таррацинскій мысъ былъ принятъ за поставленную на вышинѣ гробницу Эльпенора, если близь Кайеты и близь Форміи водятся Лестригоны, если оба сына Одиссея и Цирцеи — Агрій, то-есть дикій, и Латинъ владычествовали надъ Тирренцами «въ самомъ сокровенномъ уголкѣ священныхъ острововъ», или, — по новѣйшему толкованію, — Латинъ былъ сыномъ Одиссея и Цирцеи, а Авзонъ сыномъ Одиссея и Калипсы, — то все это старинныя сказки іонійскихъ мореплавателей, вспоминавшихъ на Тирренскомъ морѣ о своемъ дорогомъ отечествѣ, и та же восхитительная живость впечатлѣній, которую мы находимъ въ іонической легендѣ о странствованіяхъ Одиссея, сказывается въ перенесеніи той же легенды въ мѣстность подлѣ Кумъ и во всѣ тѣ мѣста, которыя посѣщались кумскими моряками. — Слѣды этихъ древнихъ странствованій также видны въ греческомъ названіи острова Эталіи (Ильвы, Эльбы), который, какъ кажется, принадлежалъ къ числу мѣстностей, всего ранѣе занятыхъ Греками послѣ Энаріи, и, быть можетъ, также въ названіи порта Теламона въ Этруріи; они видны и въ двухъ поселеніяхъ на церитскомъ берегу — въ Пирги (подлѣ S. Severa) и въ Альсіонѣ (подлѣ Palo), гдѣ несомнѣнно указываютъ на греческое происхожденіе не только названія, но и своеобразная архитектура стѣнъ въ Пирги, вовсе не схожая съ архитектурой церитскихъ, и вообще этрусскихъ городскихъ стѣнъ. Эталія («огненный островъ») съ своими богатыми мѣдными и въ особенности желѣзными рудами, вѣроятно, играла въ торговыхъ сношеніяхъ главную роль и служила центромъ какъ для иноземныхъ
- ↑ Самыя древнія изъ греческихъ литературныхъ произведеній, въ которыхъ встрѣчается эта Тирренско-Одиссевская легенда, суть: Гезіодовская Ѳеогонія въ одной изъ своихъ позднѣйшихъ частей и произведенія писателей, жившихъ незадолго до Александра — Эфора, отъ котораго заимствовался такъ-называемый Скимносъ, и такъ называемаго Скилакса. Первый изъ этихъ источниковъ принадлежитъ къ тому времени, когда Италія считалась Греками за группу острововъ и, стало быть, безспорно очень древенъ; поэтому мы можемъ съ достовѣрностью отнести возникновеніе этихъ легендъ къ періоду римскихъ царей.
той поре относятся только первые зачатки этой цивилизации, так как эллинизация Апулии была делом более поздней эпохи.
Отношения западных италийцев к грекам Напротив того, не подлежит никакому сомнению, что греки в самую древнюю пору посещали и те западные берега Италии, которые лежат к северу от Везувия, и что на тамошних мысах и островах существовали эллинские фактории. Конечно самым древним доказательством таких посещений служит то, что берега Тирренского моря были избраны местом действия для одиссеевской легенды[1]. Если среди Липарских островов были найдены Эоловы острова; если Лакинский мыс был принят за остров Калипсы, Мизенский — за остров Сирен, Цирцейский за остров Цирцеи; если крутой Таррацинский мыс был принят за поставленную на вышине гробницу Эльпенора, если близ Кайеты и близ Формии водятся лестригоны, если оба сына Одиссея и Цирцеи — Агрий, то есть дикий, и Латин владычествовали над тирренцами «в самом сокровенном уголке священных островов», или, — по новейшему толкованию, — Латин был сыном Одиссея и Цирцеи, а Авзон сыном Одиссея и Калипсы, — то всё это старинные сказки ионийских мореплавателей, вспоминавших на Тирренском море о своем дорогом отечестве, и та же восхитительная живость впечатлений, которую мы находим в ионической легенде о странствованиях Одиссея, сказывается в перенесении той же легенды в местность подле Кум и во все те места, которые посещались кумскими моряками. — Следы этих древних странствований также видны в греческом названии острова Эталии (Ильвы, Эльбы), который, как кажется, принадлежал к числу местностей, всего ранее занятых греками после Энарии, и, быть может, также в названии порта Теламона в Этрурии; они видны и в двух поселениях на церитском берегу — в Пирги (подле S. Severa) и в Альсионе (подле Palo), где несомненно указывают на греческое происхождение не только названия, но и своеобразная архитектура стен в Пирги, вовсе не схожая с архитектурой церитских, и вообще этрусских городских стен. Эталия («огненный остров») с своими богатыми медными и в особенности железными рудами, вероятно, играла в торговых сношениях главную роль и служила центром как для иноземных
- ↑ Самые древние из греческих литературных произведений, в которых встречается эта тирренско-одиссеевская легенда, суть: гезиодовская Феогония в одной из своих позднейших частей и произведения писателей, живших незадолго до Александра — Эфора, от которого заимствовался так называемый Скимнос, и так называемого Скилакса. Первый из этих источников принадлежит к тому времени, когда Италия считалась греками за группу островов и, стало быть, бесспорно очень древен; поэтому мы можем с достоверностью отнести возникновение этих легенд к периоду римских царей.
