присовокупить въ самомъ умѣренномъ размѣрѣ луга, мѣста, необходимыя для усадьбъ, и песчаныя пространства, то мы придемъ къ заключенію, что въ то время, когда совершилась реформа, римская территорія заключала въ себѣ по меньшей мѣрѣ 20 квадратныхъ миль, а по всему вѣроятію и гораздо больше. Если вѣрить преданію, то пришлось бы допустить, что число осѣдлыхъ и способныхъ къ военной службѣ гражданъ доходило до 84.000, такъ какъ Сервій, какъ утверждаютъ, насчиталъ именно столько по первому ценсу. Чтобъ убѣдиться, что эта цифра баснословна, достаточно взглянуть на географическую карту; къ тому же она не указана преданіями, а высчитана по догадкамъ; если нормальный комплектъ пѣхоты въ 16.800 человѣкъ помножить на 5, то-есть на ту цифру, которая обозначаетъ среднее число душъ въ каждомъ семействѣ, то дѣйствительно получится цифра въ 84000, которая, повидимому, обозначаетъ число активныхъ и пассивныхъ гражданъ, а эта цифра была по ошибкѣ принята за цифру годныхъ для военной службы людей. Но и по нашему болѣе умѣренному вычисленію,—при территоріи, соотвѣтствующей приблизительно 16.000 плуговыхъ пахатныхъ участковъ и при населеніи съ 20.000 способныхъ къ военной службѣ людей и по меньшей мѣрѣ съ тройнымъ числомъ женщинъ, дѣтей, стариковъ, неосѣдлыхъ людей и рабовъ—мы неизбѣжно должны придти къ заключенію, что до введенія Сервіевской конституціи Римляне успѣли завоевать не только страну, лежащую между Тибромъ и Аніо, но и альбанскій округъ; съ этимъ согласны и народныя сказанія. Однако мы не въ состояніи уяснить, какъ было въ самомъ началѣ велико число поступавшихъ въ армію патриціевъ въ сравненіи съ числомъ плебеевъ.—Но въ томъ, что касается основнаго характера Сервіевскихъ учрежденій, для насъ ясно съ одной стороны то, что они не были результатомъ сословной борьбы, а носятъ на себѣ такой же отпечатокъ законодателя-реформатора, какъ и учрежденія Ликурга, Солона и Залевка, и съ другой стороны то, что они возникли подъ греческимъ вліяніемъ. Отдѣльныя сходныя черты могутъ вводить въ заблужденіе,—какъ напримѣръ указанное еще древними писателями сходство въ томъ, что и въ Коринѳѣ снабженіе всадниковъ лошадьми возлагалось на вдовъ и на сиротъ; но введеніе точно такой же системы вооруженія и построенія арміи, какая существовала у греческихъ гоплитовъ, конечно, не было дѣломъ случайнаго совпаденія. Если же мы примемъ въ соображеніе тотъ фактъ, что именно во второмъ столѣтіи отъ основанія Рима находившіяся въ южной Италіи греческія государства перешли отъ чисто-родоваго государственнаго устройства къ смѣшанному, перемѣстившему центръ тяжести въ руки собственниковъ[1], то мы до-
- ↑ Также достойно вниманія сходство такъ-называемой Сервіевской консти-
присовокупить в самом умеренном размере луга, места, необходимые для усадьб, и песчаные пространства, то мы придем к заключению, что в то время, когда совершилась реформа, римская территория заключала в себе по меньшей мере 20 квадратных миль, а по всему вероятию и гораздо больше. Если верить преданию, то пришлось бы допустить, что число оседлых и способных к военной службе граждан доходило до 84.000, так как Сервий, как утверждают, насчитал именно столько по первому ценсу. Чтоб убедиться, что эта цифра баснословна, достаточно взглянуть на географическую карту; к тому же она не указана преданиями, а высчитана по догадкам; если нормальный комплект пехоты в 16.800 человек помножить на 5, то есть на ту цифру, которая обозначает среднее число душ в каждом семействе, то действительно получится цифра в 84000, которая, по-видимому, обозначает число активных и пассивных граждан, а эта цифра была по ошибке принята за цифру годных для военной службы людей. Но и по нашему более умеренному вычислению, — при территории, соответствующей приблизительно 16.000 плуговых пахотных участков и при населении с 20.000 способных к военной службе людей и по меньшей мере с тройным числом женщин, детей, стариков, неоседлых людей и рабов — мы неизбежно должны придти к заключению, что до введения Сервиевской конституции Римляне успели завоевать не только страну, лежащую между Тибром и Анио, но и альбанский округ; с этим согласны и народные сказания. Однако мы не в состоянии уяснить, как было в самом начале велико число поступавших в армию патрициев в сравнении с числом плебеев. — Но в том, что касается основного характера Сервиевских учреждений, для нас ясно с одной стороны то, что они не были результатом сословной борьбы, а носят на себе такой же отпечаток законодателя-реформатора, как и учреждения Ликурга, Солона и Залевка, и с другой стороны то, что они возникли под греческим влиянием. Отдельные сходные черты могут вводить в заблуждение, — как например указанное ещё древними писателями сходство в том, что и в Коринфе снабжение всадников лошадьми возлагалось на вдов и на сирот, но введение точно такой же системы вооружения и построения армии, какая существовала у греческих гоплитов, конечно, не было делом случайного совпадения. Если же мы примем в соображение тот факт, что именно во втором столетии от основания Рима находившиеся в южной Италии греческие государства перешли от чисто родового государственного устройства к смешанному, переместившему центр тяжести в руки собственников[1], то мы до-
- ↑ Также достойно внимания сходство так называемой Сервиевской консти-
