мѣревавшійся уйти къ аллоброгамъ, — Метеллъ Целеръ принудилъ его вернуться обратно. Наконецъ, въ 59 г. отецъ Августа, Г. Октавій, окончательно очистилъ Италію отъ разбойничьихъ шаекъ Катилины. Нѣкоторые изъ заговорщиковъ были выданы Л. Веттіемъ, сперва участвовавшимъ въ возстаніи.
Новыми казнями сторонниковъ заговора Цицеронъ думалъ уменьшить число своихъ враговъ, но жестоко ошибся. Его противники видѣли въ немъ не спасителя государства, а личнаго врага Катилины. Народная партія подняла свою голову, и ея негодованіе не замедлило обрушиться на консула. Онъ смутился, услыхавъ, что однажды утромъ могилу Катилины увидѣли покрытою цвѣтами. Грозныя тучи собрались надъ нимъ. Оставленный всѣми, даже Помпеемъ, Цицеронъ удалился въ изгнаніе. На мѣстѣ его разрушеннаго дома воздвигнутъ былъ храмъ Свободы.
Итакъ, цѣль, которой служилъ Катилина, не была достигнута. Посмотримъ теперь, достоинъ-ли позорнаго имени, которымъ клеймитъ его исторія, человѣкъ, привлекавшій наше вниманіе. Катилина — личность, надъ которой долго работала историческая критика и все-таки не рѣшила загадку его жизни и характера. Излагая исторію заговора, мы держались Саллюстія и Цицерона. Но уже Наполеонъ не могъ понять заговора Катилины, по крайней мѣрѣ, въ тѣхъ подробностяхъ, въ какихъ описываютъ его древніе историки. Безъ сомнѣнія, нельзя принимать на вѣру всей брани, которой осыпаетъ Катилину въ своихъ рѣчахъ Цицеронъ, или всѣхъ народныхъ толковъ, которые выдаетъ за факты Саллюстій, — читать разсказы исключительно побѣдителей, старающихся обыкновенно представить противниковъ въ дурномъ свѣ-
