обходятся историческія трагедіи, являлось то обстоятельство, что этотъ поступокъ, полный самой грубой тиранніи, долженъ былъ совершить именно самый неустойчивый и робкій изъ римскихъ государственныхъ людей и что «первый демократическій консулъ» былъ какъ разъ избранъ для того, чтобы уничтожить палладіумъ древней римской общинной свободы — право апелляціи.
Но опасность еще не миновала: Катилина продолжалъ пугать Сенатъ; но то былъ его призракъ. Катилина однако не терялъ надежды, — онъ хотѣлъ окончить организацію своего одиннадцати тысячнаго отряда и ждалъ вѣстей изъ Рима. Но лишь только въ его лагерь пришло извѣстіе о положеніи дѣлъ въ столицѣ, многіе примкнувшіе къ нему изъ желанія добычи покинули его. Съ тремя тысячами всякаго сброду, изъ которыхъ была вооружена всего четвертая часть, кружилъ онъ по горнымъ ущельямъ и непроходимымъ дорогамъ, направляясь къ Писторіи (н. Pistoja) и намѣреваясь чрезъ Аппеннины пробраться въ Галлію.
Преторъ Кв. Метеллъ Целеръ узналъ чрезъ перебѣжчиковъ объ его маршѣ. Онъ двинулся со стороны Ариминія и въ долинѣ близъ Писторіи загородилъ ему путь тремя своими легіонами. Положеніе Катилины было отчаянное; къ тому-же запасъ провіанта приходилъ къ концу. По пятамъ за Катилиной велъ форсированнымъ маршемъ другое, еще болѣе многочисленное войско старый его товарищъ, Г. Антоній, двинувшійся, наконецъ, впередъ по настоянію своего штаба. Въ Римѣ не безъ основанія не полагались на Антонія, вслѣдствіе чего къ нему былъ приставленъ, въ качествѣ тайнаго шпіона, Квесторъ П. Секстій[1], и надежда Катилины на консула оказалось напрасной. Антоній былъ другомъ анархис-
- ↑ Тотъ, о которомъ говоритъ Цицеронъ въ первой рѣчи.
