противъ, къ анархистамъ стекались рабы и единомышленники со всѣхъ концовъ Италіи, даже изъ самой столицы. Такъ изъ нея бѣжалъ къ Катилинѣ молодой А. Фульвій, сынъ сенатора. Отецъ воротилъ его съ дороги и приказалъ умертвить, сказавъ при этомъ замѣчательныя слова, что онъ родилъ сына «не для борьбы съ отечествомъ при содѣйствіи Катилины, а для отечества и борьбы съ Катилиной». Примѣру этому послѣдовали многіе отцы. Но всѣ вышеупомянутыя мѣры едва-ли привели-бы къ чему-либо важному: сама судьба, казалось, хотѣла спасти отъ поруганія не только настоящее, но и славное прошедшее Рима. Теперь наше вниманіе должно сосредоточиться на личности Цицерона.
Противникомъ Катилины былъ человѣкъ, получившій отличное греческое образованіе, съ добрымъ сердцемъ и благородными побужденіями. Одинъ изъ немногихъ честныхъ личностей, рѣзко выдѣлявшихся изъ толпы людей погрязшихъ въ развратѣ и преступленіяхъ, онъ не принадлежалъ къ римской знати, былъ бѣденъ и самъ проложилъ себѣ дорогу. Цицеронъ рано выступилъ на государственное поприще, рано кинулся въ водоворотъ политической жизни и такъ-же рано достигъ извѣстности. Онъ прошелъ постепенно всѣ общественныя должности, — квестора, эдила, претора, и нигдѣ ничѣмъ своего имени не запятналъ. Всюду, гдѣ шла рѣчь о порокахъ и преступленіяхъ, слышенъ былъ его голосъ, голосъ могучаго бойца, ратовавшаго за славу римскаго народа. Политическія убѣжденія Цицерона были неподкупны; въ жертву имъ онъ принесъ впослѣдствіи свою жизнь. Заносчивый въ счастіи, малодушный въ бѣдствіи, онъ лелѣялъ въ своемъ много выстрадавшемъ сердцѣ
