шевиков ссылается на существующий якобы в Советской России декрет о социализации женщин и на другой не менее мифический декрет, якобы облагающий особым налогом тех граждан Республики, которые имеют у себя на дому иконы и не менее как по 25 р. в год за каждый квадратный вершок иконописного письма[1].
И если в колчаковском стане те же представители церкви составляют особые катихизисы „православного воина“ — белогвардейца, где ссылками на священное писание доказывают необходимость полного послушания Колчаку, „повиноваться коему сам Бог повелевает“, если далее те же духовные отцы в рядах колчаковской армии распространяют такие, например, нелепые воззвания, в которых, — и опять таки ссылками на „писание“ — доказывают, что большевики — это антихристы и что советы депутатов это как раз те самые, о которых еще Давид когда-то пророчествовал: „блажен муж, иже не иде на совет нечестивых“, то все это однако сравнительно ничтожные узоры, которые ткут церковники на общей канве человеконенавистничества, рабской морали, погромных настроений, измены и предательства дела трудящихся.
Гораздо значительнее следующий факт, имевший место в „освобожденном“ Киеве и прекрасно выявивший истинное лицо служителей культа. Состоявшийся здесь окружной с’езд духовенства с епископом Василием во главе единогласно отклонил предложение, в силу которого духовенство путем особого воззвания к населению должно было заклеймить еврейские погромы.
Линия поведения служителей культа определяется, таким образом, достаточно рельефно и ярко.
И что же, разве не был осведомлен во всем этом митрополит Вениамин в тот час, когда он своими „архипастырскими благословениями“ напутствовал отправляемую им делегацию в Смольный?! Разве те факты, которые я сообщаю в этой статье, являются для него откровением?! И разве ни он сам, ни члены делегации, ни любой служитель культа до причетника включительно не сознавали, что никто из них не может освободить себя от моральной ответственности за все эти действия, пока он остается активным членом церкви и пока мы можем говорить об единстве этой церкви, руководимой московским церковно-административным центром, ибо и митрополит Вениамин, собирающийся лишать „сана“ церковников за поддержку белых, и митрополит Платон, в своем послании зовущий дорогих союзников задушить железной рукой борющийся за свое освобождение пролетариат[2], одинаково мо-
- ↑ Ответом на это послание Сильвестра явилась знаменитая нота римского папы, адресованная на имя Советского Правительства. В свое время ответ на эту ноту дало наше правительство; в этом ответе обстоятельно выяснено как положение служителей культов в Советской России вообще, так равно и их домогательства восстановления их прежней власти, а также и возвращения им богатств и капиталов, утерянных церковниками с момента октябрьской пролетарской революции.
- ↑ В своим обращении к союзникам митр. Платон заявляет, что „он стал пред ними на колени и со слезами своей измученной души обращается к ним: помогите измученному русскому народу, спасите погибающую, юную, не жившую еще настоящей культурной жизнью Россию. Ваша помощь, самая сильная и деятельная помощь, необходима страдающему русскому народу немедленно. Есть еще силы в России и имеются в организме ее такие здоровые и крепкие ячейки, как наша, например, добровольческая армия, которая поистине героическая армия. Возьмите эту армию, как исходную, опорную точку для своих операций, поддержите ее, дайте ей все, в чем она нуждается, она изнемогает — подкрепите ее“. („Изв. В. Ц. И. К.“, № 63, от 23 марта 1919 г.) Другой официальный представитель православия, епископ уфимский Андрей в своем послании к „чадам православной церкви“, в январе 1919 г. писал: „Возлюбленные во Христе братия, вам всем известно, какие великие скорби переживает наш русский народ. Великое и славное царство русское рассыпалось. Почти всю центральную Россию заняли немцы (!) и созданная ими (!!!) красная безбожная армия, но вот пришло наше спасение от рук братьев наших чехо-словаков. И Казань, и Симбирск однако скоро снова отняли немецкие (!) войска“. („Изв. В. Ц. И. К.“, № 25, от 4 февр. 1919 г.) Подпевают епископам и более или менее заурядные агенты православия. Так в газете „Сибирские стрелки“, издававшейся при белых в Перми, помещены следующие откровенные признания одного из служителей культа: „Скоро, пишет он, исполнится два года, как Россия, направляемая чьей-то рукой, невидимо для многих продолжает нестись в бездну. Из трех точек опоры: православие, самодержавие и народность, крепких устоев, на которых возросло могущественное государство, в конце февраля 1917 г. выбит средний устой. Пошатнулась Россия, накренилась и стала катиться по наклонной плоскости“. И далее: „С момента отречения государя императора православная Россия стала управляться людьми неправославными. Последнее время отрадно отметить, что наше сибирское правительство стремится на верный путь встать. Только на твердом каменном основании, а не на песке можно воздвигнуть прочное здание. Да будет этим основанием православие, на котором и возродится снова могучая, великая Россия. За веру православную русский народ сумеет постоять, класть же живот свой за неосуществимое равноправие или хотя бы за Учредительное Собрание и т. п. бессмысленные лозунги, не много найдется охотников“.
