сему служили молебны, служим и в І919 г. Раз церковь признала его мощи, — значит, я верю“.
Председатель. А какой тропарь и кондак вы пели во славу Гавриила и кто определяет, что в каком случае петь?
Псаломщик Воронцов. Псаломщик что хочет, то и поет. Есть у нас и устав. Относительно Гавриила мы в уставе не справлялись.
Обвинитель. Ну, а если бы ваше духовное начальство приказало изгнать эти мощи святого из собора?
Псаломщик Воронцов. Что же делать? Начальство лучше знает, как удобнее. Мы все в его воле. Скажут — убирай, псаломщик, — уберу. Да ведь я не верю, что отрока замучили евреи, ибо знаю, что это о евреях врут.
Обвинитель. Значит, вы не верите в то, о чем говорит церковь?
Псаломщик Воронцов. Я этим записям о Гаврииле не верю. Сужу по разуму.
Обвинитель. Значит: для вас все безразлично—лишь бы было канонизировано?
Псаломщик Воронцов. Безбожию не сочувствую.
Допрашивается регент, он же псаломщик, Шеметов.
Мощи привезены в наш собор около 4 лет тому назад. Мало ли что беженцы привезли. Например, они привезли с собою рояль — тоже поставили в собор!
Председатель. Знали ли Ковалевский и Кузнецов о тропаре и кондаке в честь Гавриила?
Регент Шеметов. Они иногда этот тропарь н кондак исполняли. Молебны служились и в 1919 г.
Председатель. Вы — регент. Не занимаетесь ли еще чем?
Регент Шеметов. — Я учитель и педагог. Был и советским учителем. Теперь я комендант Советского учительского дома.
Председатель (взволнованно). Вы — советский учитель!!! Как вы смотрите на комбинацию с ящиком Гавриила?
Регент Шеметов. Мое отношение такое: я знаю, что там никакие мощи и не ночевали. Про Гавриила слышал, что он католический святой. В ритуальные убийства мы в душе никто не верим. Но что мы могли, напр., сделать при Восторгове. При нем у нас было ¼ голоса. Потом дали ½ голоса. Да, конечно, — надпись я читал; надписи — зазорные! Я понимаю, что этот ящик и вся деятельность Восторгова полезна самодержавию. Такие штуки, как Гавриил, влияют на деревенские массы.
Обвинитель. Вы получали свою долю от молебнов в честь Гавриила?
Регент Шеметов. Да… по логике вещей, получал.
Обвинитель. Прошу вас, т.т. судьи, привлечь к ответственности за соучастие в антисемитской агитации и лишить доверия рабоче-крестьянской власти как гр. Воронцова, так и Шеметова. Подробную мотивировку я представлю в письменной форме в ближайшие дни.
Председатель. Вы слыхали проповеди Восторгова или Ковалевского?
Регент Шеметов. Как батюшки начнут говорить, мы сейчас выходим покурить. Как-то слышал речь Ковалевского. Он рассказывал народу, что пока Русь верила в бога и в святую богородицу и чтила царя — было всего вдоволь. Теперь за грехи наши — бог наказал!..
Защита. Кто должен был быть назначен года 4 тому назад настоятелем собора?
Регент Шеметов. После смерти отца Богоявленского должен быть назначен Ковалевский. Но по политическим соображениям высшей церковной власти назначили Восторгова.
Председатель. Вы уходили во время проповеди Ковалевского из собора, как просвещенный советский педагог или по общим соображениям нравственности?
Регент Шеметов. Просто — курить охота и выходишь. Что они могут сказать интересного!..
Председатель. Хотел ли причт окончательно убрать мощи Гавриила?
Регент Шеметов. Да как вам сказать, — уж не знаю. Сам-то я понимаю, что Гавриил — забытый гость… Вы бы посоветовали католикам убрать эту штуку.
Допрос свидетелей окончился.
Вызванный в качестве эксперта следователь по данному делу И. А. Шпицберг дал следующее заключение:
Экспертиза.
Т. т. судьи! Задача заключения о том, существуют ли в настоящее время у иудеев ритуальные убийства, — сокращается, ибо сами подсудимые, люди с определенным академическим багажом богословских по-
