Едва ли мы найдем более животрепещущий вопрос, чем религиозный. Пойдем ли мы на окраину большого города, хотя бы Москвы, где много крестьян, временно работающих на фабриках, — в чайных и столовых не мало сидит подгородных огородников, приезжающих в город и обратно крестьян; заглянем ли на завод с высоко квалифицированными рабочими или в клуб союза комм. молодежи, — везде лекции на религиозные темы вызывают в слушателях наибольший интерес.
Если лектор или инструктор-культурник предлагает слушателям ряд тем, среди которых имеются религиозные, аудитория почти всегда останавливается на этих последних.
Использовать этот интерес широких масс нам необходимо, а между тем способы противорелигиозной пропаганды нами не достаточно изучены.
Многие просветительные органы даже подойти к такой пропаганде не решаются, боясь оттолкнуть от себя широкие массы верующих людей.
Нечего, конечно, доказывать, что подобный страх диктуется плохим пониманием классовой борьбы, оппортунистической боязнью выдвигать острые моменты общественных противоречий.
Следует бояться лишь одного: неумелого, грубого подхода к религиозным вопросам.
Такового подхода мы можем избежать, лишь наблюдая за аудиторией, изучая последнюю, проверяя опыт отдельных лекторов и ораторов на религиозные темы.
Больше года мне приходится читать лекции на эти темы по нескольку раз в неделю для самых разнообразных аудиторий, начиная с чаен столовых МПО, где мы имеем перед собой крайне текучий состав слушателей, рабочих и полурабочих, крестьян и полукрестьян с фабрик, рабочий состав которых почти исключительно женский и разновозрастный, и кончая высоко квалифицированными аудиториями металлических заведений, хорошо сорганизованными кожевниками и молодежью коммун, союза. За это время мне пришлось говорить со слушателями и о своих лекциях, и о лекциях других товарищей на религиозные темы, перепробовать много способов изложения последних, подходить к, аудитории с разных сторон.
В результате создалось убеждение, которым и хочу поделиться с товарищами, ведущими противорелигиозную пропаганду.
Первое условие успешности нашей пропаганды заключается в следующем; мы должны избегать эпизодических лекций, которые, за редким исключением, всегда схватывают вопросы крайне поверхностно. Каждому педагогу известно, что в короткой лекции (наша аудитория с трудом выслушивает даже двухчасовую лекцию, хотя бы она и была с перерывом минут на 15—20) следует доказывать очень ограниченное число положений.
Если лектору удалось сгруппировать весь материал вокруг этих положений, лекцию можно считать в этом отношении, удачной. Но ведь после лекции слушатели задают массу вопросов, ответ на которые возможен лишь путем расширения программы прочитанной лекции.
В таком случае слушатель уносит с собой массу положений, в которых разобраться он, конечно, не успел, а самостоятельно, без помощи лектора или книги, которую теперь так трудно достать, привести в порядок свои мысли наш слушатель пока еще не в состоянии. Отказываться же отвечать на вопросы, выходящие за пределы программы лекции, как показал опыт, почти невозможно без ущерба для дела противорелигиозной пропаганды.
Есть, конечно, темы, которые легко провести и в эпизодических лекциях. К ним можно отнести такие вопросы, как о вскрытии мощей того или иного „святого“, об обнаруженной за данный про-
- ↑ Печатается в дискуссионном порядке Автор правильно подходит к вопросу в дает дельные указания нашим пропагандистам, но некоторые свои положения, по-видимому в виду краткости статьи, облек в не совсем удачную форму. Так, напр., когда говорит, что религия является плодом нашего „невежества“ или когда полемизирует с не в меру усердными „революционерами“, старающимися использовать евангелие с целью доказать, что первоначально христианство было революционным и коммунистическим. Он прав, поскольку имеет в виду тех, кто хочет теперь примирить или породнить религию и вашу науку, ила коммунизм пролетарский с христианским потребительным коммунизмом. Но выразил он это неудачно. Ред.
