— Онъ мой, — говорила одна.
— Нѣтъ, мой, — отвѣчала другая.
— А мнѣ-то развѣ ничего не достанется? Такъ лучше, честное слово, я его отрѣжу.
— Какъ! отрѣзать! — подхватывала третья. Помилуйте, сударыня, вы его искалѣчите. А развѣ можно калѣчить дѣтей? Вы превратите его въ евнуха.
И чтобы ему было чѣмъ забавляться, какъ другимъ дѣтямъ въ томъ
_p._29.png)
краю, онѣ сдѣлали ему мельницу изъ крыльевъ одной вѣтряной мельницы въ Мирвале
.— Он мой, — говорила одна.
— Нет, мой, — отвечала другая.
— А мне-то разве ничего не достанется? Так лучше, честное слово, я его отрежу.
— Как! отрезать! — подхватывала третья. Помилуйте, сударыня, вы его искалечите. А разве можно калечить детей? Вы превратите его в евнуха.
И чтобы ему было чем забавляться, как другим детям в том
краю, они сделали ему мельницу из крыльев одной ветряной мельницы в Мирвале.
И вотъ затѣмъ, чтобы изъ него на всю жизнь вышелъ искусный наѣздникъ, ему сдѣлали большую красивую деревянную лошадь, которую онъ заставлялъ гарцовать, скакать, волтижировать, лягаться и танцовать, все разомъ: ѣздить шагомъ, рысью, иноходью, галопомъ, курцъ-галопомъ и во весь опоръ. И часто мѣнялъ своему коню масть, какъ это дѣлаютъ монахи въ Куртибо, сообразуясь съ праздниками: то она была гнѣдой, то рыжей, сѣрой въ яблокахъ, мышастой, вороной, караковой, пѣгой, соловой. Самъ онъ сдѣлалъ себѣ изъ большого бревна охотничью лошадь, а другую изъ винной кадки, для ежедневныхъ прогулокъ, и, наконецъ, изъ большого дуба соорудилъ мула съ попоной для домашняго употребленія. Кромѣ того, у него было отъ десяти до двѣнадцати подставныхъ лошадей, да семь почтовыхъ. И всѣхъ ихъ онъ ставилъ на ночлегъ около себя.
Однажды господинъ де-Пенансакъ посѣтилъ его отца съ большой свитой
И вот затем, чтобы из него на всю жизнь вышел искусный наездник, ему сделали большую красивую деревянную лошадь, которую он заставлял гарцовать, скакать, волтижировать, лягаться и танцевать, всё разом: ездить шагом, рысью, иноходью, галопом, курц-галопом и во весь опор. И часто менял своему коню масть, как это делают монахи в Куртибо, сообразуясь с праздниками: то она была гнедой, то рыжей, серой в яблоках, мышастой, вороной, караковой, пегой, соловой. Сам он сделал себе из большого бревна охотничью лошадь, а другую из винной кадки, для ежедневных прогулок, и, наконец, из большого дуба соорудил мула с попоной для домашнего употребления. Кроме того, у него было от десяти до двенадцати подставных лошадей, да семь почтовых. И всех их он ставил на ночлег около себя.
Однажды господин де Пенансак посетил его отца с большой свитой
