Страница:Рабле - Гаргантюа и Пантагрюэль.djvu/213

Эта страница была вычитана


5
ПАНТАГРЮЭЛЬ

то вѣдь и вы, и всѣ мы отъ нихъ не свободны. Кромѣ Бога, никто не совершененъ. Не даромъ Александръ Великій, хотя у него наставникомъ и слугою былъ Аристотель, такъ его уважалъ, что пожелалъ, не будь онъ Александромъ, быть Діогеномъ Синопскимъ.

Когда Филиппъ, король Македонскій, задумалъ осадить и разорить Коринѳъ, — коринѳяне, которыхъ ихъ шпіоны предупредили, что на нихъ идетъ македонскій король съ большой арміей, не безъ основанія пришли въ ужасъ и стали тщательно готовиться къ сопротивленію врагу и оборонѣ города. Одни свозили въ крѣпость утварь, скотъ, зерновой хлѣбъ, вино, фрукты, съѣстные припасы и необходимые боевые снаряды. Другіе исправляли стѣны, воздвигали бастіоны, расчищали рвы, возводили равелины, проводили контръ-мины, устраивали шанцы, платформы, крытые ходы, машины для метанія камней, расчищали казематы, наводили вторыя стѣны, ставили сторожевыя будки на башняхъ, устраивали брустверы, контръ-верки, куртины, увѣнчивали стѣны желѣзными кольями, чинили метательные снаряды, разставляли часовыхъ и разсылали патруль. Каждый былъ на своемъ мѣстѣ и каждый дѣлалъ то, что слѣдовало. Одни чистили кирасы, полировали сѣдла, приводили въ порядокъ конскую сбрую, наглавники, кольчуги, латы, шишаки, шлемы, забрала, нагрудники, щиты, панцыри, желѣзныя перчатки, наколѣнники и шпоры. Другіе приготовляли луки, пращи, самострѣлы, катапульты, гранаты, ракеты, скорпіоны и другія военныя машины. Кто оттачивалъ пики, алебарды, сѣкиры, стрѣлы, топоры, гарпуны, мечи, короткіе и длинные дротики; кто чистилъ палаши, сабли, мечи, шпаги, стилеты, ручные ножи и всякаго рода оружіе. Каждый вытаскивалъ на свѣтъ Божій всю свою старую рухлядь и отдѣлывалъ ее заново; не было такой старой или чопорной женщины, которая бы не приготовлялась къ войнѣ, такъ какъ вамъ извѣстно, что древнія коринѳянки были очень храбры и воинственны.

Діогенъ, видя ихъ въ такомъ воинственномъ азартѣ и не будучи приставленъ властями города ни къ какому дѣлу, нѣсколько дней сряду созерцалъ ихъ поведеніе, ни слова не говоря; но затѣмъ, какъ бы охваченный воинственнымъ настроеніемъ, опоясался мантіей какъ шарфомъ, засучилъ рукава до локтей, сдалъ на храненіе старому товарищу свою нищенскую суму, свои рукописныя книги и ушелъ изъ города по направленію къ Краніи, представляющей собою холмъ и Коринѳскій мысъ, докатилъ туда свою глиняную бочку, служившую ему убѣжищемъ въ дурную погоду. Въ крайнемъ возбужденіи, не покладая рукъ, принялся онъ вертѣть ее, поворачивать, переворачивать, наклонять въ ту и другую сторону, раскачивать, ставить вверхъ дномъ, стучать по дну, по бокамъ, опрокидывать, подталкивать ногой, лить въ нее воду, выливать воду изъ нея, накрывать ее, раскрывать, катить вправо, катить влѣво, впередъ, назадъ, приподнимать на воздухъ, мыть ее, влѣзать въ нее, вылѣзать изъ нея, снова влѣзать, садиться на нее верхомъ, ложиться въ нее въ растяжку; скатывалъ ее съ горы въ долину, затѣмъ снова втаскивалъ на гору, какъ Сизифъ свой камень, такъ что чуть было совсѣмъ ее не пробилъ. Увидя это, кто-то изъ его друзей спросилъ, что побуждаетъ его такъ терзать свое тѣло, свой умъ и свою бочку. На это философъ отвѣчалъ, что такъ какъ республика оставляетъ его безъ дѣла, то онъ такимъ образомъ возится со своей бочкой, чтобы не быть празднымъ среди такого занятаго и рьянаго населенія.

Такъ и я! Хотя и стою въ сторонѣ, однако не желаю быть обойденнымъ. Никто не считаетъ меня годнымъ на общее дѣло. Между тѣмъ я вижу, какъ каждый въ этомъ благородномъ королевствѣ, какъ по сю, такъ и по ту сторону горъ, изо всѣхъ силъ старается, исполненный усердія, оборонить и защитить свое отечество отъ врага. Самъ готовится, въ свою очередь, къ нападенію на него, и все это съ такой мудрой политикой и въ та-

Тот же текст в современной орфографии

то ведь и вы, и все мы от них не свободны. Кроме Бога, никто не совершенен. Не даром Александр Великий, хотя у него наставником и слугою был Аристотель, так его уважал, что пожелал, не будь он Александром, быть Диогеном Синопским.

Когда Филипп, король Македонский, задумал осадить и разорить Коринф, — коринфяне, которых их шпионы предупредили, что на них идет македонский король с большой армией, не без основания пришли в ужас и стали тщательно готовиться к сопротивлению врагу и обороне города. Одни свозили в крепость утварь, скот, зерновой хлеб, вино, фрукты, съестные припасы и необходимые боевые снаряды. Другие исправляли стены, воздвигали бастионы, расчищали рвы, возводили равелины, проводили контр-мины, устраивали шанцы, платформы, крытые ходы, машины для метания камней, расчищали казематы, наводили вторые стены, ставили сторожевые будки на башнях, устраивали брустверы, контр-верки, куртины, увенчивали стены железными кольями, чинили метательные снаряды, расставляли часовых и рассылали патруль. Каждый был на своем месте и каждый делал то, что следовало. Одни чистили кирасы, полировали седла, приводили в порядок конскую сбрую, наглавники, кольчуги, латы, шишаки, шлемы, забрала, нагрудники, щиты, панцири, железные перчатки, наколенники и шпоры. Другие приготовляли луки, пращи, самострелы, катапульты, гранаты, ракеты, скорпионы и другие военные машины. Кто оттачивал пики, алебарды, секиры, стрелы, топоры, гарпуны, мечи, короткие и длинные дротики; кто чистил палаши, сабли, мечи, шпаги, стилеты, ручные ножи и всякого рода оружие. Каждый вытаскивал на свет Божий всю свою старую рухлядь и отделывал ее заново; не было такой старой или чопорной женщины, которая бы не приготовлялась к войне, так как вам известно, что древние коринфянки были очень храбры и воинственны.

Диоген, видя их в таком воинственном азарте и не будучи приставлен властями города ни к какому делу, несколько дней сряду созерцал их поведение, ни слова не говоря; но затем, как бы охваченный воинственным настроением, опоясался мантией как шарфом, засучил рукава до локтей, сдал на хранение старому товарищу свою нищенскую суму, свои рукописные книги и ушел из города по направлению к Крании, представляющей собою холм и Коринфский мыс, докатил туда свою глиняную бочку, служившую ему убежищем в дурную погоду. В крайнем возбуждении, не покладая рук, принялся он вертеть ее, поворачивать, переворачивать, наклонять в ту и другую сторону, раскачивать, ставить вверх дном, стучать по дну, по бокам, опрокидывать, подталкивать ногой, лить в нее воду, выливать воду из неё, накрывать ее, раскрывать, катить вправо, катить влево, вперед, назад, приподнимать на воздух, мыть ее, влезать в нее, вылезать из неё, снова влезать, садиться на нее верхом, ложиться в нее в растяжку; скатывал ее с горы в долину, затем снова втаскивал на гору, как Сизиф свой камень, так что чуть было совсем ее не пробил. Увидя это, кто-то из его друзей спросил, что побуждает его так терзать свое тело, свой ум и свою бочку. На это философ отвечал, что так как республика оставляет его без дела, то он таким образом возится со своей бочкой, чтобы не быть праздным среди такого занятого и рьяного населения.

Так и я! Хотя и стою в стороне, однако не желаю быть обойденным. Никто не считает меня годным на общее дело. Между тем я вижу, как каждый в этом благородном королевстве, как по сю, так и по ту сторону гор, изо всех сил старается, исполненный усердия, оборонить и защитить свое отечество от врага. Сам готовится, в свою очередь, к нападению на него, и всё это с такой мудрой политикой и в та-