Страница:Рабле - Гаргантюа и Пантагрюэль.djvu/189

Эта страница была вычитана


57

кимъ образомъ мнѣ управиться со всѣми публичными женщинами, которыя тамъ находятся: чтобъ ни одна не ушла отъ меня безъ прибыли для себя.

— Ха, ха, ха! — засмѣялся Пантагрюэль.

А Карпалимъ замѣтилъ:

— Чортъ побери, вѣдь и я малый не промахъ!

— А про меня-то вы и забыли, — сказалъ Эстенъ.

— Будь спокоенъ, — отвѣчалъ Панургъ, уступимъ тебѣ самыхъ толстыхъ и здоровыхъ.

— Какъ, — замѣтилъ Эпистемонъ, всѣ будутъ кататься, а я буду саночки возить? Чортъ меня побери, если я допущу это. Мы поступимъ по праву войны: qui potest capere capiat.

— Нѣтъ, нѣтъ, — говорилъ Панургъ, ты будешь на равной ногѣ со всѣми нами.

А добрый Пантагрюэль со смѣхомъ слушалъ эти рѣчи, но, наконецъ, замѣтилъ:

— Вы разсчитываете безъ хозяина. Я очень боюсь, что еще до наступленія ночи у васъ пропадетъ всякая охота къ гульбѣ, потому что васъ здорово угостятъ и пиками и копьями.

Къ гл. XXVI.
Къ гл. XXVI.
Къ гл. XXVI.

— Ба, — отвѣчалъ Эпистемонъ, — мы ихъ всѣхъ изжаримъ, или сваримъ, и искрошимъ, какъ начинку для пирога. Ихъ не такъ много, какъ было у Ксеркса, потому что у того было триста тысячъ воиновъ, если вѣрить Геродоту и Трогу Помпею, и однако Ѳемистоклъ разбилъ ихъ всѣхъ. Ради Бога, не опасайтесь.

— Ба, — отвѣчалъ Панургъ, — мы ихъ шапками закидаемъ. Спуску не будетъ ни мужчинамъ, ни женщинамъ.

— Если такъ, дѣти, — сказалъ Пантагрюэль, — то пора въ путь.

Тот же текст в современной орфографии

ким образом мне управиться со всеми публичными женщинами, которые там находятся: чтоб ни одна не ушла от меня без прибыли для себя.

— Ха, ха, ха! — засмеялся Пантагрюэль.

А Карпалим заметил:

— Чёрт побери, ведь и я малый не промах!

— А про меня-то вы и забыли, — сказал Эстен.

— Будь спокоен, — отвечал Панург, уступим тебе самых толстых и здоровых.

— Как, — заметил Эпистемон, все будут кататься, а я буду саночки возить? Чёрт меня побери, если я допущу это. Мы поступим по праву войны: qui potest capere capiat.

— Нет, нет, — говорил Панург, ты будешь на равной ноге со всеми нами.

А добрый Пантагрюэль со смехом слушал эти речи, но, наконец, заметил:

— Вы рассчитываете без хозяина. Я очень боюсь, что еще до наступления ночи у вас пропадет всякая охота к гульбе, потому что вас здорово угостят и пиками и копьями.

К гл. XXVI.
К гл. XXVI.
К гл. XXVI.

— Ба, — отвечал Эпистемон, — мы их всех изжарим, или сварим, и искрошим, как начинку для пирога. Их не так много, как было у Ксеркса, потому что у того было триста тысяч воинов, если верить Геродоту и Трогу Помпею, и однако Фемистокл разбил их всех. Ради Бога, не опасайтесь.

— Ба, — отвечал Панург, — мы их шапками закидаем. Спуску не будет ни мужчинам, ни женщинам.

— Если так, дети, — сказал Пантагрюэль, — то пора в путь.

XXVII.
О томъ, какъ Пантагрюэль воздвигъ трофей въ память ихъ доблести, а Панургъ воздвигъ другой въ память зайцевъ. И о томъ, какъ Пантагрюэль произвелъ на свѣтъ маленькихъ мужчинъ и маленькихъ женщинъ. И о томъ, какъ Панургъ сломалъ толстую палку о два стакана.

— Прежде чѣмъ уйти отсюда, — сказалъ Пантагрюэль, — я хочу соорудить въ этомъ мѣстѣ великолѣпный трофей, въ память нашей доблести.


Тот же текст в современной орфографии
XXVII.
О том, как Пантагрюэль воздвиг трофей в память их доблести, а Панург воздвиг другой в память зайцев. И о том, как Пантагрюэль произвел на свет маленьких мужчин и маленьких женщин. И о том, как Панург сломал толстую палку о два стакана.

— Прежде чем уйти отсюда, — сказал Пантагрюэль, — я хочу соорудить в этом месте великолепный трофей, в память нашей доблести.