Страница:Рабле - Гаргантюа и Пантагрюэль.djvu/159

Эта страница была вычитана


27
ПАНТАГРЮЭЛЬ

(— Adon, scalom lécha… и пр. Искаженный еврейскій языкъ. Одинъ изъ комментаторовъ Кармоли возстановляетъ его такъ: Adonai, schalôm lachêm… и пр.)

— Господинъ, миръ да будетъ съ вами. Если вы хотите помочь вашему слугѣ, то дайте мнѣ сейчасъ ковригу хлѣба, потому что въ Писаніи сказано: «Кто подаетъ бѣдному, подаетъ самому Богу».

На это Эпистемонъ замѣтилъ:

— Вотъ теперь я хорошо понялъ, потому что это еврейскій языкъ и съ правильнымъ произношеніемъ.

На это прохожій сказалъ:

(— Despota tynim panagathe[1]… и пр. по-гречески)

— Почему же, достойнѣйшій учитель, вы не дадите мнѣ хлѣба? Вы видите, что я, несчастный, умираю съ голода; и вы безжалостны ко мнѣ и задаете мнѣ безполезные вопросы. Между тѣмъ развѣ не сознаются всѣ тѣ, кто любятъ и изучаютъ науки, что вовсе не нужно прибѣгать къ словамъ и рѣчамъ, когда сама вещь ясна для всѣхъ? Рѣчи нужны только тогда, когда вещи, о которыхъ мы разсуждаемъ, сами не обнаруживаются.

Къ гл. X.
Къ гл. X.
Къ гл. X.

— Какъ? — сказалъ Карпалимъ, лакей Пантагрюэля. Да вѣдь это по-гречески; я понялъ. Ты, значитъ, жилъ въ Греціи?

Но прохожій отвѣчалъ:

Agonou dontoussys von denaguez… и пр. (Необъяснимыя слова. Иные полагаютъ, что это какой-то утраченный французскій діалектъ).

— Я понимаю, мнѣ кажется, сказалъ Пантагрюэль, — потому что или это языкъ моей родины Утопіи, или же очень съ нимъ сходенъ по звуку. И собирался продолжать разговоръ, но прохожій перебилъ его, говоря:

(— Jam toties vos, per sacra… и пр. по-латыни»)

— Я уже неоднократно заклиналъ васъ всѣмъ, что есть самаго священнаго, всѣми богами и всѣми богинями, если вы доступны жалости, помочь мнѣ въ моей нищетѣ; но мои вопли и жалобы ни къ чему не служатъ. Позвольте мнѣ, прошу васъ, позвольте мнѣ, безжалостные люди, идти туда, куда меня призываетъ судьба, и не утомляйте меня больше своими пустыми разспросами, памятуя старин-

  1. Греческая орѳографія Раблэ, по замѣчанію Монтеглона, относится не къ произношенію, установленному Эразмомъ и употреблявшемуся до нашихъ дней, но къ тому произношенію, какимъ теперь замѣняютъ прежнее, на основаніи произношенія, сохранившагося традиціонно въ Греціи. Раблэ, другъ Ласкариса, былъ знакомъ съ этимъ произношеніемъ.
Тот же текст в современной орфографии

(— Adon, scalom lécha… и пр. Искаженный еврейский язык. Один из комментаторов Кармоли восстановляет его так: Adonai, schalôm lachêm… и пр.)

— Господин, мир да будет с вами. Если вы хотите помочь вашему слуге, то дайте мне сейчас ковригу хлеба, потому что в Писании сказано: «Кто подает бедному, подает самому Богу».

На это Эпистемон заметил:

— Вот теперь я хорошо понял, потому что это еврейский язык и с правильным произношением.

На это прохожий сказал:

(— Despota tynim panagathe[1]… и пр. по-гречески)

— Почему же, достойнейший учитель, вы не дадите мне хлеба? Вы видите, что я, несчастный, умираю с голода; и вы безжалостны ко мне и задаете мне бесполезные вопросы. Между тем разве не сознаются все те, кто любят и изучают науки, что вовсе не нужно прибегать к словам и речам, когда сама вещь ясна для всех? Речи нужны только тогда, когда вещи, о которых мы рассуждаем, сами не обнаруживаются.

К гл. X.
К гл. X.
К гл. X.

— Как? — сказал Карпалим, лакей Пантагрюэля. Да ведь это по-гречески; я понял. Ты, значит, жил в Греции?

Но прохожий отвечал:

Agonou dontoussys von denaguez… и пр. (Необъяснимые слова. Иные полагают, что это какой-то утраченный французский диалект).

— Я понимаю, мне кажется, сказал Пантагрюэль, — потому что или это язык моей родины Утопии, или же очень с ним сходен по звуку. И собирался продолжать разговор, но прохожий перебил его, говоря:

(— Jam toties vos, per sacra… и пр. по-латыни»)

— Я уже неоднократно заклинал вас всем, что есть самого священного, всеми богами и всеми богинями, если вы доступны жалости, помочь мне в моей нищете; но мои вопли и жалобы ни к чему не служат. Позвольте мне, прошу вас, позвольте мне, безжалостные люди, идти туда, куда меня призывает судьба, и не утомляйте меня больше своими пустыми расспросами, памятуя старин-

  1. Греческая орфография Раблэ, по замечанию Монтеглона, относится не к произношению, установленному Эразмом и употреблявшемуся до наших дней, но к тому произношению, каким теперь заменяют прежнее, на основании произношения, сохранившегося традиционно в Греции. Раблэ, друг Ласкариса, был знаком с этим произношением.