называютъ большимъ шантельскимъ лукомъ. Затѣмъ послалъ его въ школу, гдѣ бы онъ могъ учиться и проводить свои дѣтскіе годы. И такимъ образомъ онъ прибылъ въ Пуатье, чтобы учиться, и тамъ преуспѣвалъ; но замѣтивъ, что школьники пользовались тамъ большимъ досугомъ и иной разъ не знали, какъ провести время, сжалился надъ ними.
И вотъ однажды онъ отломилъ отъ громадной скалы, которую называли Паслурденъ, большой кусокъ величиной въ двѣнадцать саженъ въ квадратѣ и толщиной въ четырнадцать пядей и положилъ его на четырехъ столбахъ посреди просторнаго поля, дабы вышеупомянутые школьники, когда имъ нечего больше дѣлать, могли проводить время, забравшись на этотъ камень, и пировать на немъ, осушая бутылки и закусывая ветчиной и пирогами, а также выцарапывать ножомъ на камнѣ свои имена. И въ настоящее время, этотъ камень зовется Приподнятый Камень. И въ память этого событія еще и по сіе время никто не получаетъ матрикулъ въ университетѣ Пуатье, предварительно не испивъ воды изъ конскаго фонтана въ Крустель, не посѣтивъ Паслурдена и не вскарабкавшись на Приподнятый Камень.
_p._17.png)
Нѣсколько времени спустя, читая прекрасныя хроники о своихъ предкахъ, нашелъ, что Готфридъ-де-Люзиньянъ, прозванный Готфридомъ Зубастымъ, приходившійся дѣдушкой двоюродному брату старшей сестры тетушки зятя дядюшки снохи его тещи, былъ схороненъ въ Мальезэ, и отправился на кладбище, чтобы посѣтить его могилу, какъ подобаетъ доброму христіанину. И, выѣхавъ изъ Пуатье въ сопровожденіи нѣсколькихъ товарищей, проѣхалъ черезъ Легюжэ, навѣстилъ благороднаго аббата Ардильона, проѣхалъ черезъ Люзиньянъ, черезъ Сансэ, Селль, Колонжъ, Фонтенэ-ле-Контъ, привѣтствовалъ ученаго Тирако́[1] и оттуда прибылъ въ Мальезэ, гдѣ посѣтилъ гробницу вышеупомянутаго Готфрида Зубастаго, котораго испугался, глядя на его портретъ, такъ какъ онъ былъ изображенъ человѣкомъ, пришедшимъ въ бѣшенство и вытаскивающимъ большой мечъ изъ ноженъ. Онъ спросилъ, почему его такъ изобразили. На это
- ↑ Андрей Тирако, ученый законовѣдъ, современникъ и приверженецъ Раблэ.
называют большим шантельским луком. Затем послал его в школу, где бы он мог учиться и проводить свои детские годы. И таким образом он прибыл в Пуатье, чтобы учиться, и там преуспевал; но заметив, что школьники пользовались там большим досугом и иной раз не знали, как провести время, сжалился над ними.
И вот однажды он отломил от громадной скалы, которую называли Паслурден, большой кусок величиной в двенадцать сажен в квадрате и толщиной в четырнадцать пядей и положил его на четырех столбах посреди просторного поля, дабы вышеупомянутые школьники, когда им нечего больше делать, могли проводить время, забравшись на этот камень, и пировать на нём, осушая бутылки и закусывая ветчиной и пирогами, а также выцарапывать ножом на камне свои имена. И в настоящее время, этот камень зовется Приподнятый Камень. И в память этого события еще и по сие время никто не получает матрикул в университете Пуатье, предварительно не испив воды из конского фонтана в Крустель, не посетив Паслурдена и не вскарабкавшись на Приподнятый Камень.
Несколько времени спустя, читая прекрасные хроники о своих предках, нашел, что Готфрид-де-Люзиньян, прозванный Готфридом Зубастым, приходившийся дедушкой двоюродному брату старшей сестры тетушки зятя дядюшки снохи его тещи, был схоронен в Мальезе, и отправился на кладбище, чтобы посетить его могилу, как подобает доброму христианину. И, выехав из Пуатье в сопровождении нескольких товарищей, проехал через Легюжэ, навестил благородного аббата Ардильона, проехал через Люзиньян, через Сансе, Селль, Колонж, Фонтене-ле-Конт, приветствовал ученого Тирако́[1] и оттуда прибыл в Мальезе, где посетил гробницу вышеупомянутого Готфрида Зубастого, которого испугался, глядя на его портрет, так как он был изображен человеком, пришедшим в бешенство и вытаскивающим большой меч из ножен. Он спросил, почему его так изобразили. На это
- ↑ Андрей Тирако, ученый законовед, современник и приверженец Рабле.
