_p._X.png)
Раблэ, французскій писатель XVI вѣка, впервые переведенъ нами на русскій языкъ[1], и это объясняется, между прочимъ, тѣмъ, что онъ писалъ на языкѣ, который еще нельзя назвать французскимъ, и который даже для французовъ непонятенъ безъ комментаріевъ. Несмотря на это, Раблэ имѣлъ громадное вліяніе не только на французскую, но и на общеевропейскую литературу. Свифтъ, напримѣръ, несомнѣнно вдохновился путешествіемъ Пантагрюэля для путешествія Гулливера.
Что касается французовъ, то они-выросли на Раблэ и, такъ сказать, плоть отъ его плоти и кость отъ его костей. Жанъ-Жакъ Руссо, Бальзакъ, Флоберъ, Беранже, не говоря обо всѣхъ остальныхъ, насквозь проникнуты духомъ Раблэ.
Раблэ былъ ученѣйшій, гуманнѣйшій и просвѣщеннѣйшій человѣкъ своего времени. Монахъ, врачъ и, подъ конецъ жизни, приходскій священникъ, онъ отличался самыми либеральными взглядами и едва-едва ушелъ отъ костра. Его спасло покровительство двухъ королей — Франциска I и Генриха II и двухъ папъ — Климента VII и Павла III.
При своемъ появленіи произведенія Раблэ сразу получили громадную извѣстность во Франціи, и эта извѣстность съ теченіемъ столѣтій не уменьшалась. Каждый образованный французъ знаетъ и цѣнитъ его, а литераторы французскіе, какъ уже замѣчено выше, пропитаны имъ насквозь. Въ комментаторахъ тоже не было недостатка и не безъ основанія: въ сочиненіяхъ Раблэ разсѣяно пропасть намековъ историческихъ и иныхъ, часто на такія событія, память о которыхъ затерялась, и чтобы разгадать ихъ значеніе, потрачено не мало учености и труда. Ниже мы отмѣчаемъ нѣкоторые изъ этихъ комментаріевъ, наиболѣе вѣроятные, такъ какъ вообще комментаторы въ своемъ усердіи не щадили стараній и стремились истолковать всѣ рѣшительно темныя и загадочныя мѣста у Раблэ, забывая, что произведенія Раблэ, во-первыхъ, — плодъ фантазіи, такъ сказать, — романъ, въ которомъ Раблэ, какъ и
- ↑ Изъ пяти книгъ эпопеи Раблэ «Гаргантюа и Пантагрюэль» 1-я книга трактуетъ о Гаргантюа, а 2-я, 3-я, 4-я и 5-я о Пантагрюэлѣ.
Рабле, французский писатель XVI века, впервые переведен нами на русский язык[1], и это объясняется, между прочим, тем, что он писал на языке, который еще нельзя назвать французским, и который даже для французов непонятен без комментариев. Несмотря на это, Рабле имел громадное влияние не только на французскую, но и на общеевропейскую литературу. Свифт, например, несомненно вдохновился путешествием Пантагрюэля для путешествия Гулливера.
Что касается французов, то они-выросли на Рабле и, так сказать, плоть от его плоти и кость от его костей. Жан-Жак Руссо, Бальзак, Флобер, Беранже, не говоря обо всех остальных, насквозь проникнуты духом Рабле.
Рабле был ученейший, гуманнейший и просвещеннейший человек своего времени. Монах, врач и, под конец жизни, приходский священник, он отличался самыми либеральными взглядами и едва-едва ушел от костра. Его спасло покровительство двух королей — Франциска I и Генриха II и двух пап — Климента VII и Павла III.
При своем появлении произведения Рабле сразу получили громадную известность во Франции, и эта известность с течением столетий не уменьшалась. Каждый образованный француз знает и ценит его, а литераторы французские, как уже замечено выше, пропитаны им насквозь. В комментаторах тоже не было недостатка и не без основания: в сочинениях Рабле рассеяно пропасть намеков исторических и иных, часто на такие события, память о которых затерялась, и чтобы разгадать их значение, потрачено не мало учености и труда. Ниже мы отмечаем некоторые из этих комментариев, наиболее вероятные, так как вообще комментаторы в своем усердии не щадили стараний и стремились истолковать все решительно темные и загадочные места у Рабле, забывая, что произведения Рабле, во-первых, — плод фантазии, так сказать, — роман, в котором Рабле, как и
- ↑ Из пяти книг эпопеи Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» 1-я книга трактует о Гаргантюа, а 2-я, 3-я, 4-я и 5-я о Пантагрюэле.
