_p._109.png)
няться отъ порока; и этотъ инстинктъ они называютъ честью. Если же ихъ насильно подчиняютъ и угнетаютъ, то, униженные и порабощенные, они отвращаются отъ благородной склонности къ добродѣтели, которая переходитъ въ желаніе ниспровергнуть иго рабства. Вѣдь мы всегда дѣлаемъ то, что намъ запрещено, и гонимся за тѣмъ, въ чемъ намъ отказываютъ. Эта свобода развивала въ нихъ похвальное соревнованіе каждому поступать такъ, чтобы всѣ были довольны. Если кто-нибудь изъ мужчинъ или дамъ говорилъ: выпьемъ, — всѣ пили. Если говорилъ: поиграемъ, — всѣ играли. Если
няться от порока; и этот инстинкт они называют честью. Если же их насильно подчиняют и угнетают, то, униженные и порабощенные, они отвращаются от благородной склонности к добродетели, которая переходит в желание ниспровергнуть иго рабства. Ведь мы всегда делаем то, что нам запрещено, и гонимся за тем, в чём нам отказывают. Эта свобода развивала в них похвальное соревнование каждому поступать так, чтобы все были довольны. Если кто-нибудь из мужчин или дам говорил: выпьем, — все пили. Если говорил: поиграем, — все играли. Если
