надчерепной оболочки, точно докторская шапка черная снаружи и красная внутри. Стрѣлецъ палъ мертвый на землю.
Послѣ этого монахъ пришпорилъ коня и поѣхалъ вслѣдъ за непріятелемъ, который встрѣтилъ на большой дорогѣ Гаргантюа и его спутниковъ и, благодаря ударамъ, наносимымъ Гаргантюа его большимъ деревомъ, Гимнастомъ, Понократомъ, Евдемономъ и другими, понесъ такой уронъ, что уже обратился въ поспѣшное бѣгство, напуганный, смущенный и растерянный до потери сознанія, точно сама смерть гналась за нимъ по пятамъ. И подобно тому, какъ мы видимъ, что оселъ, котораго кусаетъ оводъ Юноны[1] или муха въ задъ, несется, не разбирая дороги, сбрасывая со спины свою ношу, порывая сбрую и поводья, безъ отдыху и сроку, не понимая самъ, что съ нимъ дѣлается, такъ какъ не видитъ кусающаго его насѣкомаго: такъ и эти люди, обезумѣвъ, не сознавая причины своего бѣгства, утекали подъ вліяніемъ паническаго страха, охватившаго ихъ Душу.
Монахъ, увидя, что всѣ ихъ помыслы сосредоточены на томъ, какъ бы убѣжать, сошелъ съ коня и взобрался на большую скалу, находившуюся на дорогѣ, и своей большой шпагой разилъ бѣглецовъ со всего маху, безъ всякой жалобы и пощады.
И столько ихъ убилъ и повалилъ на землю, что его шпага переломилась надвое.
Послѣ этого онъ подумалъ, что довольно бить и убивать и что остальные пусть спасутся и разнесутъ вѣсти о пораженіи. Однако, взялъ въ руку топоръ у одного изъ тѣхъ, которые лежали мертвыми, и снова вернулся на скалу, откуда слѣдилъ все время, какъ бѣжали враги, какъ они спотыкались о мертвыя тѣла, и ото всѣхъ отбиралъ пики, шпаги, копья и пищали; а тѣхъ, которые везли связанныхъ паломниковъ, онъ заставлялъ сходить съ коней и отдавалъ послѣднихъ паломникамъ; паломниковъ же удержалъ при себѣ у входа въ ущелье. Также задержалъ онъ и Тукдильона, котораго взялъ въ плѣнъ.
- ↑ Юнона мучила такимъ образомъ свою соперницу, обращенную въ корову, нимфу Іо.
надчерепной оболочки, точно докторская шапка черная снаружи и красная внутри. Стрелец пал мертвый на землю.
После этого монах пришпорил коня и поехал вслед за неприятелем, который встретил на большой дороге Гаргантюа и его спутников и, благодаря ударам, наносимым Гаргантюа его большим деревом, Гимнастом, Понократом, Евдемоном и другими, понес такой урон, что уже обратился в поспешное бегство, напуганный, смущенный и растерянный до потери сознания, точно сама смерть гналась за ним по пятам. И подобно тому, как мы видим, что осел, которого кусает овод Юноны[1] или муха в зад, несется, не разбирая дороги, сбрасывая со спины свою ношу, порывая сбрую и поводья, без отдыху и сроку, не понимая сам, что с ним делается, так как не видит кусающего его насекомого: так и эти люди, обезумев, не сознавая причины своего бегства, утекали под влиянием панического страха, охватившего их Душу.
Монах, увидя, что все их помыслы сосредоточены на том, как бы убежать, сошел с коня и взобрался на большую скалу, находившуюся на дороге, и своей большой шпагой разил беглецов со всего маху, без всякой жалобы и пощады.
И столько их убил и повалил на землю, что его шпага переломилась надвое.
После этого он подумал, что довольно бить и убивать и что остальные пусть спасутся и разнесут вести о поражении. Однако, взял в руку топор у одного из тех, которые лежали мертвыми, и снова вернулся на скалу, откуда следил всё время, как бежали враги, как они спотыкались о мертвые тела, и ото всех отбирал пики, шпаги, копья и пищали; а тех, которые везли связанных паломников, он заставлял сходить с коней и отдавал последних паломникам; паломников же удержал при себе у входа в ущелье. Также задержал он и Тукдильона, которого взял в плен.
По окончаніи схватки Гаргантюа вернулся домой вмѣстѣ со своими людьми за исключеніемъ монаха, и на разсвѣтѣ всѣ они отправились къ Грангузье, который молился Богу въ постели объ ихъ спасеніи и побѣдѣ. И, увидя ихъ всѣхъ въ цѣлости и сохранности, любовно облобызался съ ними и спросилъ вѣстей про монаха. Но Гаргантюа отвѣчалъ ему, что, безъ сомнѣнія, монахъ находится среди непріятеля.
— Непріятелю, значитъ, не поздоровится, — замѣтилъ Грангузье.
И вѣрно сказалъ. Не даромъ же существуетъ поговорка: посулить кому-нибудь монаха[2].
Тѣмъ временемъ Грангузье приказалъ приготовить очень хорошій завтракъ, чтобы они могли освѣжиться. Когда все было подано, позвали Гаргантюа, но онъ былъ такъ огорченъ отсутствіемъ монаха, что не хотѣлъ ни пить, ни ѣсть. Вдругъ монахъ появился и уже у воротъ задняго двора вскричалъ:
— Вина, вина хорошаго, другъ мой Гимнастъ!
Гимнастъ вышелъ и увидѣлъ, что это братъ Жанъ, который привелъ пятерыхъ паломниковъ и плѣннаго Тукдильона. Гаргантюа вышелъ навстрѣчу монаху, принялъ его какъ нельзя лучше и повелъ къ Грангузье, который разспрашивалъ объ его приключеніяхъ. Монахъ ему все разсказалъ: и какъ его взяли въ плѣнъ, и какъ онъ отдѣлался отъ стрѣльцовъ, и о бойнѣ, учиненной имъ по дорогѣ, и о томъ, какъ онъ освободилъ паломниковъ и захватилъ въ плѣнъ капитана Тукдильона.
Послѣ того принялись всѣ вмѣстѣ
По окончании схватки Гаргантюа вернулся домой вместе со своими людьми за исключением монаха, и на рассвете все они отправились к Грангузье, который молился Богу в постели об их спасении и победе. И, увидя их всех в целости и сохранности, любовно облобызался с ними и спросил вестей про монаха. Но Гаргантюа отвечал ему, что, без сомнения, монах находится среди неприятеля.
— Неприятелю, значит, не поздоровится, — заметил Грангузье.
И верно сказал. Не даром же существует поговорка: посулить кому-нибудь монаха[1].
Тем временем Грангузье приказал приготовить очень хороший завтрак, чтобы они могли освежиться. Когда всё было подано, позвали Гаргантюа, но он был так огорчен отсутствием монаха, что не хотел ни пить, ни есть. Вдруг монах появился и уже у ворот заднего двора вскричал:
— Вина, вина хорошего, друг мой Гимнаст!
Гимнаст вышел и увидел, что это брат Жан, который привел пятерых паломников и пленного Тукдильона. Гаргантюа вышел навстречу монаху, принял его как нельзя лучше и повел к Грангузье, который расспрашивал о его приключениях. Монах ему всё рассказал: и как его взяли в плен, и как он отделался от стрельцов, и о бойне, учиненной им по дороге, и о том, как он освободил паломников и захватил в плен капитана Тукдильона.
После того принялись все вместе
- ↑ Посулить беду.
