красоты, а между тѣмъ этого недостаточно, чтобы блистать въ обществѣ. Дамасская роза хотѣла выделиться во что бы то ни стало и мечтала объ этомъ съ утра до ночи.
Со своей стѣны она видѣла за зеленой лужайкой болышія клумбы, разбитыя передъ домомъ. Тамъ красовались всѣ самыя знатныя розы: Величественная Динсонская Слава, урожденная королева, царственный Нифетосъ, Принцесса Аделаида, Графиня Уварова, золотистая Виконтесса де Казъ, бѣлоснѣжная Госпожа де Сембрёль, красавица Луиза Савойская, очаровательная Герцогиня Девонширская,— однимъ словомъ, аристократки, до которыхъ ей было далеко, какъ до звѣздъ небесныхъ. Дамасская роза охотно отдала бы свой яркій румянецъ за желтизну Принцессы Аделаиды или за блѣдность Герцогини Девонширской.
Она все дѣлала, чтобы поблѣднѣть, и упрашивала пчелъ, чтобы онѣ помогли ей своимъ искусствомъ. Но пчелы отличались дурнымъ вкусомъ и берегли свои бѣлила, румяна и другія косметики для такихъ простушекъ, какъ буквица, лютикъ, огуречная трава, и ничуть не заботились о ея туалетѣ.
