На азаліи никто не обращалъ и вниманія. Ей страшно хотѣлось, чтобы дроздъ могъ взглянуть на ея торжество, съ тѣмъ, однако, чтобы его сію же минуту съѣла кошка.
Обѣдъ кончился. Хозяйка и гости ушли. Лакеи убрали столы и загасили свѣтъ. Розу оставили на прежнемъ видномъ мѣстѣ. До нея доносились звуки музыки: это танцовали въ сосѣднихъ залахъ.
Надъ нею висѣла люстра съ хрустальными подвѣсками, въ которыхъ сверкали искорки и огоньки, какъ въ брильянтахъ. Роза подумала, что это солнце подошло къ ней. Вскорѣ ей стало жарко и непріятно отъ его близости.
— Не можешь ли ты немного отодвинуться, Солнце? — спросила она.
Люстра была польщена тѣмъ, что ее принимали за солнце, и отвѣтила:
— Я неподвижна. Развѣ ты не знаешь астрономіи?
Роза не знала астрономіи и потому молчала. Жара донимала ее, но все же она стояла на почетномъ мѣстѣ, и потому чувствовала себя счастливой.
Люди приходили и уходили, ѣли, пили, смѣялись, разговаривали и опять уходили танцовать, а на нее теперь никто ужъ не смотрѣлъ. Всю ночь гремѣла музыка, и всю ночь люстра обдавала ее жаромъ.
