Въ немъ устраивался дивный праздникъ, и какой-то иностранный принцъ съ принцессой должны были почтить хозяевъ своимъ присутствіемъ. Все это роза узнала еще изъ болтовни цвѣтовъ. Во дворцѣ, куда ее принесли, она увидѣла хлопоты и суматоху. Ливрейные лакеи сновали взадъ и впередъ, по террасамъ и лѣстницамъ, какъ ей казалось, на цѣлыя версты разстилались красные ковры. Принято думать, что царственныя особы любятъ ступать только по краснымъ коврамъ. Нашей розѣ этотъ яркій цвѣтъ очень понравился, и она уже заранѣе предвкушала райское блаженство.
Ее внесли въ большую залу съ куполообразными потолкомъ. Онъ былъ расписанъ фресками около трехъ вѣковъ назадъ, но краски такъ хорошо сохранились, словно были наложены только наканунѣ. Въ концѣ комнаты стояло большое кресло, позолоченное и расписанное также три столѣтія тому назадъ. Оно было обито краснымь бархатомъ съ красной бахромой и вытканными золотыми кузнечиками.
— Какимъ образомъ сюда попало это презрѣнное ыасѣкомое? — удивилась роза.
Она не знала, что родоначальникъ семейства давно-давно, во времена перваго крестоваго похода, находясь въ Палестинѣ, заснулъ однажды подъ палящимъ солнцемъ; его разбудилъ кузнечикъ, сѣвшій ему на вѣки,
