Здравствуй, буйная ватага, удалыхъ годовъ друзья!
Вотъ и снова я — бродяга, вотъ опять — повольникъ я!
Я въ затворахъ жилъ подолгу, выпилъ чашу рабской доли,
Но я молодъ, — видя Волгу, я могучъ — подъ вѣтромъ съ воли!
Повинуйтесь снова кличу, становитесь въ бранный кругъ!
Какъ бывало, на добычу поведу за стругомъ стругъ.
Ахъ, какъ сладки лязги сабли! какъ безсильно свищутъ пули!
Что, ударъ мой не ослабъ ли? голосъ слышенъ ли и въ гулѣ?
А теперь дѣли, что взято! всѣмъ по ровну, безъ грѣха!
Горстью мѣрь сребро и злато, а на локоть мѣрь мѣха.
Спрятавъ знатные товары, мы костеръ зажжемъ надъ плесомъ,
Будутъ звонко вторить чары нашимъ пѣснямъ стоголосымъ;
А когда луна остудитъ — волны Волги и песокъ,
Всѣмъ по очереди будетъ съ полоняночкой часокъ!
Здравствуй, буйная ватага, удалых годов друзья!
Вот и снова я — бродяга, вот опять — повольник я!
Я в затворах жил подолгу, выпил чашу рабской доли,
Но я молод, — видя Волгу, я могуч — под ветром с воли!
Повинуйтесь снова кличу, становитесь в бранный круг!
Как бывало, на добычу поведу за стругом струг.
Ах, как сладки лязги сабли! как бессильно свищут пули!
Что, удар мой не ослаб ли? голос слышен ли и в гуле?
А теперь дели, что взято! всем по ровну, без греха!
Горстью мерь сребро и злато, а на локоть мерь меха.
Спрятав знатные товары, мы костер зажжем над плесом,
Будут звонко вторить чары нашим песням стоголосым;
А когда луна остудит — волны Волги и песок,
Всем по очереди будет с полоняночкой часок!
