Люблю я благовѣстъ разсвѣта,
Церковной службы череду,
Степенность братскаго привѣта,
Ночь, посвященную труду.
Мнѣ хорошо, подъ буйство бури,
При кроткомъ блескѣ ночника,
На тщательной миніатюрѣ
Чертить узоры лепестка;
Иль, не спѣша слагая главы,
И имъ не вѣдая конца,
Припоминать о жаждѣ славы,
Въ міру сжигающей сердца.
Люблю я благовест рассвета,
Церковной службы череду,
Степенность братского привета,
Ночь, посвященную труду.
Мне хорошо, под буйство бури,
При кротком блеске ночника,
На тщательной миниатюре
Чертить узоры лепестка;
Иль, не спеша слагая главы,
И им не ведая конца,
Припоминать о жажде славы,
В миру сжигающей сердца.
Прошелъ печально день субботній.
Сіяетъ небо новымъ днемъ,
И въ душахъ всѣхъ безповоротнѣй
Разувѣреніе во всемъ!
Онъ говорилъ: „Какъ свѣтъ зарницы,
„Приду, и воззову на судъ…“
И вотъ лежитъ во тьмѣ гробницы,
И стражи тѣло берегутъ.
Прошел печально день субботний.
Сияет небо новым днем,
И в душах всех бесповоротней
Разуверение во всем!
Он говорил: «Как свет зарницы,
Приду, и воззову на суд…»
И вот лежит во тьме гробницы,
И стражи тело берегут.
