Руки, тонкой сѣтью сдавленныя,
Безъ надеждъ упали ницъ,
Рѣютъ тѣни новоявленныя,
Словно стаи пестрыхъ птицъ.
Вижу вспышки молній, вправленныя
Въ бархатъ сумрачныхъ рѣсницъ.
Знаю, знаю: — крѣпко скрученнаго
Опрокинешь ты во мглу,
Къ синимъ молніямъ пріученнаго,
Покоришь глухому злу,
И потомъ въ врага замученнаго
Кинешь вѣрную стрѣлу!
Лунный дьяволъ! Блѣдно матовые,
Наклони къ землѣ рога!
Взоры, призрачно агатовые,
Съ высоты вонзи въ снѣга,
И меня и міръ захватывая
Въ сѣть коварнаго врага!
Руки, тонкой сетью сдавленные,
Без надежд упали ниц,
Реют тени новоявленные,
Словно стаи пестрых птиц.
Вижу вспышки молний, вправленные
В бархат сумрачных ресниц.
Знаю, знаю: — крепко скрученного
Опрокинешь ты во мглу,
К синим молниям приученного,
Покоришь глухому злу,
И потом в врага замученного
Кинешь верную стрелу!
Лунный дьявол! Бледно матовые,
Наклони к земле рога!
Взоры, призрачно агатовые,
С высоты вонзи в снега,
И меня и мир захватывая
В сеть коварного врага!
На медленномъ огнѣ горишь ты и сгораешь,
Душа моя!
На медленномъ огнѣ горишь ты и сгораешь,
Свой стонъ тая.
На медленном огне горишь ты и сгораешь,
Душа моя!
На медленном огне горишь ты и сгораешь,
Свой стон тая.
