Ахъ! гдѣ тихо ропщутъ воды, вновь составить хороводы
легкихъ братьевъ и сестеръ!
Но никто не слышитъ зова, и гудитъ въ отвѣтъ, сурово,
порѣдѣвшій, строгій боръ.
Вѣютъ струи аромата, и по нивѣ, грустно сжатой, и по
скошеннымъ лугамъ,
Но ни бабочекъ блестящихъ, ни стрекозъ, въ лучѣ
дрожащихъ, не видать ни здѣсь, ни тамъ!
Гдѣ вы, братья! сестры, гдѣ вы! наши пляски и напѣвы —
отзвенѣли, отошли!
Сгибнуть эльфамъ легкокрылымъ, вмѣстѣ съ августомъ
унылымъ, вмѣстѣ съ прелестью земли!
Но сегодня въ небѣ радость! Солнце льетъ, прощаясь,
сладость! Солнцу — вѣрность, Солнцу — вздохъ!
Въ мигъ послѣдній, съ тѣмъ же гимномъ, здѣсь, въ лѣсу
гостепріимномъ, упаду на сѣрый мохъ!
Ах! где тихо ропщут воды, вновь составить хороводы
легких братьев и сестер!
Но никто не слышит зова, и гудит в ответ, сурово,
поредевший, строгий бор.
Веют струи аромата, и по ниве, грустно сжатой, и по
скошенным лугам,
Но ни бабочек блестящих, ни стрекоз, в луче
дрожащих, не видать ни здесь, ни там!
Где вы, братья! сестры, где вы! наши пляски и напевы —
отзвенели, отошли!
Сгибнуть эльфам легкокрылым, вместе с августом
унылым, вместе с прелестью земли!
Но сегодня в небе радость! Солнце льет, прощаясь,
сладость! Солнцу — верность, Солнцу — вздох!
В миг последний, с тем же гимном, здесь, в лесу
гостеприимном, упаду на серый мох!
