Августъ милый! отрокъ смуглый!
Какъ и мы, ты тоже пьянъ.
Свечерѣло. Мѣсяцъ круглый
Озарилъ круги полянъ.
Мы не споримъ, не ревнуемъ,
Припадая, какъ во снѣ,
Истомленнымъ поцѣлуемъ
Къ обнажившейся спинѣ.
Август милый! отрок смуглый!
Как и мы, ты тоже пьян.
Свечерело. Месяц круглый
Озарил круги полян.
Мы не спорим, не ревнуем,
Припадая, как во сне,
Истомленным поцелуем
К обнажившейся спине.
Задремалъ пастухъ понурый
Надъ унылостью равнинъ.
Тучи медленны и хмуры,
Прѣетъ мята, вѣетъ тминъ.
Спитъ пастухъ и смутно слышитъ,
Жвачку ровную коровъ,
А надъ соннымъ осень дышитъ
Чарой скошенныхъ луговъ.
Спитъ пастухъ, но въ тихомъ стадѣ
Есть другой сторожевой —
Въ бѣломъ дѣдовскомъ нарядѣ
И съ вѣнцомъ надъ головой.
Задремал пастух понурый
Над унылостью равнин.
Тучи медленны и хмуры,
Преет мята, веет тмин.
Спит пастух и смутно слышит,
Жвачку ровную коров,
А над сонным осень дышит
Чарой скошенных лугов.
Спит пастух, но в тихом стаде
Есть другой сторожевой —
В белом дедовском наряде
И с венцом над головой.
